Это ему удалось. Он не вскрикнул.

* * *

В конце концов Фредерика решила не спускаться вниз к ужину, что отчасти объяснялось ее смущением из-за того, что она стала причиной стольких хлопот. Члены семьи целый день забегали к ней справиться о ее. здоровье. Куинни прислала из буфетной еще какое-то зелье, а миссис Наффлз испекла лимонный бисквитный торт, чтобы стимулировать аппетит Фредерики.

Несмотря на ее протесты, Бентли гнал прочь всех, кто стучал в дверь спальни. Он почти не отходил от нее и требовал, чтобы она лежала в постели, а сам либо читал ей, либо смотрел на нее, когда она дремала. Хотя она считала такую заботу чрезмерной, ее трогала его доброта. Казалось, что связывающее их чувство мало-помалу видоизменяется и становится глубже.

Она чувствовала, что отношения между Бентли и его братом следовало наладить, причем чем скорее, тем лучше. Она считала, что им проще будет сделать это в ее отсутствие. Поэтому ближе к вечеру Фредерика попросила принести в ее комнату поднос с ужином и отправила Бентли вниз ужинать вместе со всей семьей.

Бентли, растянувшийся на кровати рядом с ней, рассмеялся, отложил роман, который он ей читал, и неторопливо поцеловал ее в губы.

— Неблагодарная девчонка, — пробормотал он. — Тебе не удастся так просто отделаться от меня.

Фредерика почувствовала, как по телу пробежала горячая волна желания.

— Ты еще не сошел с ума, сидя здесь взаперти со мной целый день?

Бентли лишь снова расхохотался и принялся покусывать ее нижнюю губку. Вскоре его губы скользнули по горлу, опускаясь все ниже и ниже, дразня и покусывая, пока она наконец не попыталась оттолкнуть его.

— Отправляйся, — приказала она. — И не пытайся отвлечь мое внимание.

Опытной рукой он развязал ленточки на горле ее ночной сорочки, которую ей, как больной, пришлось надеть по его настоянию.

— С твоей стороны бессердечно использовать меня, а потом оттолкнуть за ненадобностью, — пробормотал он, не отрывая губ от ее пышной груди.

— Наверное, ни одна женщина не отталкивала тебя за всю твою жизнь, Бентли Ратледж.

Оторвав губы от ее груди, он взглянул на нее сквозь упавшую на лицо прядь черных волос.

— Разве я могу оставить свою жену, когда она явно нуждается в моей помощи? — прошептал он, бросив взгляд на затвердевший сосок под тканью сорочки.

Фредерика зажмурила глаза.

— Ты пытаешься отвлечь меня, — угрожающим тоном повторила она. — Отправляйся ужинать!

Он пристально взглянул на нее яркими темными глазами.

— Ладно, — наконец согласился он. — Только обещай мне быть в постели, когда я вернусь.

— Обещаю.

Он начал подниматься с постели, но она неожиданно остановила его:

— Извини, Бентли, что я так тебя напугала. Он присел на краешек кровати.

— Но ты ведь этого не хотела, Фредди, — нежно сказал он, гладя ее по голове. — Извини, что из-за меня ты попала в это трудное положение.

Фредерика покачала головой и судорожно глотнула воздух.

— Какое же это трудное положение, если я… если я так сильно люблю тебя? —прошептала она. —Я люблю тебя, Бентли. Теперь я в этом уверена. Поразительно, правда?

Он как-то странно посмотрел на нее.

— Фредди…

Она не дала ему говорить.

— Нет, не смотри на меня так! И не улыбайся, будто я милое заблуждающееся дитя, слышишь?

Он долго смотрел ей в глаза, потом, словно очнувшись, встряхнул головой, наклонился и, поцеловав ее с бесконечной нежностью, поднял голову и встал, но она снова поймала его за руку.

— Бентли!

Он тут же обернулся.

— Ты… ты ничего от меня не скрываешь? У него потемнели глаза.

— Значит, вот для чего предназначались эти слова любви? — грубовато спросил он. — Эмоциональный подкуп, Фредди? Не выйдет.

Но Фредди стояла на своем:

— Просто ответь на мой вопрос.

Он покачал головой и выругался себе под нос.

— Что, скажи на милость, могу я скрывать от тебя? — спросил он. — В чем ты меня подозреваешь? Разве я не ухаживал за тобой, как самый преданный любовник?

— Ухаживал. — Фредерика надула губки. — Но я не это имею в виду.

У него смягчился взгляд.

— В таком случае у тебя есть ответ на все важные вопросы, Фредди. — К нему вернулось его беззаботное настроение. Чтобы подтвердить это, он наклонился и поцеловал ее в кончик носа.

— И еще, Бентли… — Она сжала его руку. — Наладь, пожалуйста, отношения со своим братом. Обещай, что попытаешься.

— Это не так-то просто, любовь моя, — слегка насмешливо ответил он.

— Почему? Члены семьи должны ладить друг с другом. Он взглянул на нее очень печально.

— Теперь ты моя семья, Фредди, не так ли? — сказал он и, взяв ее за плечи, снова поцеловал в губы — то ли для того, чтобы отвлечь ее внимание, то ли для того, чтобы отвлечься самому. Но на сей раз это был не сладкий, нежный поцелуй. Нет, это был требовательный, страстный поцелуй искусителя. И ему, черт бы его побрал, удалось отвлечь ее внимание! Все серьезные мысли улетучились из головы Фредерики, и все ее внимание сосредоточилось на ожидании его прикосновения.

Чтобы помучить ее, Бентли несколько раз провел языком по ее сжатым губам, и когда она не выдержала и раскрыла губы, со стоном проник в ее рот. Медленными, вкрадчивыми движениями его язык обследовал его глубины до тех пор, пока руки Фредерики не скользнули за его спину и она не прижалась с мольбой к его телу.

Тогда он с печальной улыбкой медленно отодвинулся от нее.

— Взгляни на часы, Фредди, — произнес он. — Этак ты заставишь меня опоздать на ужин.

— Ах ты негодяй! — вскричала она, а он в ответ фыркнул. — Неужели ты не можешь побыть серьезным даже пять минут?

В ответ Бентли лишь пожал плечами. Одевшись к ужину, он отправился вниз, задержавшись на мгновение, чтобы поцеловать ее снова. Испытывая желание поразмяться, Фредерика встала и принялась наводить порядок в комнате. Ее платье, рубашка и кружева все еще лежали на кресле, куда их бросил Бентли. Фредерика понесла их в гардеробную и только тут обнаружила, что потеряла жемчужную булавку.

Фредерика расстроилась. Булавку подарила ей на день рождения Уинни. Вдруг она вспомнила, что откалывала ее, чтобы помочь Ариане отпереть замок. Не долго думая она набросила халат и вышла в коридор. К тому же, пока она лежала целый день наедине со своими мыслями, ее все сильнее разбирало любопытство насчет содержимого сундучка.

Все находились в столовой, поэтому она беспрепятственно прошла по коридору и спустилась по лестнице. Она без труда добралась до комнаты, хотя в коридоре царила полутьма, потому что единственным источником света был фонарь на лестничной площадке. Однако в самой комнате оказалось совсем темно. Запнувшись о сундук Фредерика выругалась и, наклонившись, ощупала все вокруг. Булавку она нашла там, где ее уронила, и аккуратно воткнула в отворот халата.