– Согласен с вами, Мамонт. Деньги деньгами, а люди людьми. Не всех и купишь порой…

– Здраво смотрите на жизнь… А вот скажите мне, вас не волнует, что вы таскаете по эту сторону Периметра неведомые артефакты? А вдруг они во вред людям!

«Эко тебя куда занесло, – подумал Сергей. – Бандюган или менгелевец – и вдруг с мыслями о совести!.. Играешь со мной, что ли, как кошка с мышкой? Как Стервь со сталкером…»

– Не я придумал порядки в этом мире.

Разговор этот был ему непонятен. Словно на экзамене в школе… Ладно бы Мамонт расспрашивал, как погибли его люди. Хотя и это вряд ли бы его заинтересовало. Не памятник же он им собирался поставить за проявленный героизм в боевых действиях с порождениями Зоны. И не пост в блог писать о подвиге, совершенном бойцами невидимого фронта.

Такой пустой разговор мог вестись только с одной целью – либо Мамонт чего-то ждет, либо размышляет над неким решением, которое необходимо принять.

И то, и другое было подозрительно: чего тут ждать или решать – деньги на бочку, и разбежались до следующего раза.

Потом Сергею пришло в голову, какое именно решение принимает бандюган, и от мысли этой стало нехорошо.

Следующего раза может и не состояться. Не потому что Мамонту не потребуются услуги сталкера Бустера, а потому что оного Бустера может и не быть среди живых.

А что? Задача выполнена, артефакт получен. А для других заданий можно найти и других исполнителей – сталкеров вокруг Зоны ошивается пруд пруди. И даже пусть их квалификация окажется похуже… Зато информация о радужном шарике не распространится. Пятеро знавших об артефакте уже мертвы. Почему бы не умереть и оставшимся двоим.

В душе родилось знакомое предчувствие беды.

Сергей оглянулся на Жеку. Тот по-прежнему любовался пейзажем за окном. Окрестности реки Охты хорошо просматриваются с холма, на котором расположилась Сарженка.

Понимает ли Жека, какая судьба может ждать добытчиков? Вряд ли – спокоен, как… мамонт.

Известное сравнение оказалось настолько нелепым, что Сергей хрюкнул, сдерживая нервический смешок.

Хозяин посмотрел на него с удивлением.

– Я сказал что-то смешное?

– А вы поставьте себя на мое место. Работник пришел за расчетом за выполненное задание, а с ним ведут философские разговоры… Деньги на бочку, и разбежались до следующего раза. Мы все-таки за эти дни изрядно устали. Остаться в живых в Зоне – непростая задача. Даже для опытных сталкеров.

Мамонт кивнул. И полез в ящик стола. Похоже, он принял решение.

К Сергею пришла запоздалая мысль, что он может вытащить оттуда волыну, и тогда…

Однако Мамонт вытащил пачку банкнот. Отсчитал нужную сумму и протянул Сергею:

– Вот. Как договаривались. Пусть Веру вы и не нашли, но задание, несмотря на это, выполнили.

Сергей взял деньги и пересчитал. Сумма была та – Мамонт не собирался его обманывать. Но когда находишься в таком змеином гнезде, это тем более подозрительно.

– Все, господа сталкеры! Бывайте здоровы!

Сергей дернул Жеку за рукав.

* * *

Когда посетители ушли, Мамонт еще некоторое время сидел за столом, размышляя.

Артефакт лежал перед ним на столе, продолжая играть всеми цветами радуги. Это был источник будущих приобретений, и всей этой игре можно было только радоваться.

Однако Мамонт не радовался. Ему не давали покоя мысли о Зое. Кем все-таки она была, какую игру вела? Хотела завладеть «бустером» сама? Или была федералкой, внедренной в структуру, возглавляемую Аркадием Михайловичем Мамонтовым?

Впрочем, теперь уже бог с ней. Не вернешь и не спросишь. А жаль!

В постели она была хороша. Не то что эта снулая рыба Аллочка. Фигурка – на миллион, а страсти – на копейку. Надо менять секретутку. Тем более, что и подобрала ее именно Зоя. Слишком уж я ей доверялся. Завтра же обращусь в бюро найма, пусть пришлют информацию о кандидатурах. Я и сам с усам, выберу.

Ну и о Бустере этом, с его придурком, надо позаботиться. Возможностей для утечки быть не должно. А то Макагон шарики открутит.

Что ж, Хрущ давно настропален. Ждет только команды.

Все-таки хорошо, что сталкеры предпочитают получать оплату наличкой. Грабитель вполне способен польститься на нее. А сталкера можно ограбить, только предварительно убив. Иначе грабителю самому шею свернут и скажут, что так и было…

Он полез в карман за смартфоном, чтобы позвонить Хрущу и дать добро.

Карман оказался пуст. Ах да, наверняка в сортире оставил, куда ходил перед встречей с этими сталкерами, которые радуются сейчас громадному заработку и даже не догадываются, что уже мертвы, а заработок этот – зарплата ликвидатора.

Он открыл дверь в санузел.

Смартфон и в самом деле лежал на полочке под зеркалом.

Мамонт подошел к унитазу, справил малую нужду, сполоснул руки и глянул в зеркало. И увидел там стремительно стареющего себя.

Язык его присох к небу. С головы осыпались волосы, а на подбородке возникла седая борода лопатой. Лицо пробороздили глубокие морщины, и выцвели глаза.

– А-а-а-а…

Колени подогнулись, и он упал, пытаясь схватиться за раковину умывальника.

Со стен осыпалась древняя плитка, отвалился сгнивший кран над раковиной, и оттуда вырвалась струя ржавой воды.

Но этого Мамонт уже не почувствовал.

* * *

Охранник открыл им ворота и помахал рукой.

Сергей вывел машину с участка и повернул к выезду. Но, проехав метров пятьдесят, остановился.

– Слушай-ка, Жека… Почему-то у меня такое предчувствие, что мы не доедем до дома. По-моему, у Мамонта нет причин отпускать нас подобру-поздорову.

– Доедем, – в своей привычной манере не согласился напарник.

Сергей посмотрел на него с сомнением.

– Тем не менее я думаю, нам надо поехать в Агалатово и немедленно положить полученные деньги в банк. Пусть хоть они останутся целы.

– Не надо, – сказал Жека.

Где-то неподалеку послышался легкий треск.

Сергей прислушался в поисках источника шума. Как и у всякого водителя, у него появилась мысль, что сломалась «реношка».

Но звук издавала не машина.

Жека продолжал тупо смотреть вперед.

Сергей оглянулся.

Что-то происходило с домом Мамонта.

Лопался ондулин на крыше, торчащая из-за дома труба стремительно поржавела и переломилась, пошли трещинами стены, покосился фундаментальный забор, повалились ворота. Из них выскочил какой-то старик, придерживая лохмотья одежды на животе. И тут же упал, тело его скукожилось и превратилось в груду мусора.