Это предположение выдвигал и Д. А. Алексеев — в письме ко мне:

«Есть, правда, третья версия его гибели — он был расстрелян, якобы за то, что служил в штабе у Колчака. Но это такое же зыбкое предположение, как и два других…»

Этого же мнения придерживался и В. А. Троицкий:

«Судя по письмам и по испуганным встречам визитеров к сестре Варваре (у нее по просьбе Н. Болотникова в 50-е годы был корреспондент ТАСС в Красноярске Бармин и рассказывал Болотникову), что-то запутанное связано с его гибелью. Осенью 1919 года, когда был крах колчаковщины, незачем было Альбанову «ехать в командировку» в Омск, он вступил в действующую колчаковскую армию и погиб на фронте…»

Но твердой уверенности в этом у Владилена Александровича, видимо, не было, потому что уже через полмесяца он писал мне:

«Если придется быть в Омске, следует просмотреть в тамошнем архиве фонд «Дирекции маяков и лоции» при колчаковском комитете Северного морского пути за 1919 год. Фонд небольшой, и отыскать фамилию Альбанова, если она там есть, нетрудно. Только в это учреждение он мог направляться в «служебную командировку» из Красноярска в Омск…»

Я тут же написал в Омск, в Государственный архив Омской области, на что пришел ответ:

«Уважаемый Михаил Андреевич! Выявленных сведений о В. И. Альбанове у нас нет, но в госархиве хранится фонд № 31 «Омская и Енисейская гидрографические партии при дирекции маяков и лоций гидрографического отделения морского министерства», позднее это — Отдельный Обь-Енисейский гидрографический отряд Главного гидрографического управления, затем он был преобразован в гидрографический отдел Омского территориально-производственного управления Главсевморпути.

Рекомендуем Вам приехать и поработать у нас в читальном зале. Заняться исследованием по Вашей теме мы не имеем возможности, так как информационная и публикационная работа в госархиве ведется по утвержденной Госархивом РСФСР плановой тематике и, чтобы ее выполнить, мы сами вынуждены обращаться за помощью к местным ученым».

Поехать в то время в Омск у меня не было ни времени, ни средств…

В Омске я оказался только в октябре 1977 года, меня пригласили туда на выездной пленум Союза писателей России, вряд ли собрался бы я на него, если бы меня много лет не жгло это письмо из Омского госархива.

Мне повезло: в первый же день в перерыве меня, направившегося к дежурившему на выходе из здания милиционеру разузнать, как пройти или проехать до госархива, остановил незнакомый человек, представившийся К. В. Канаки, членом местного отделения Русско-сербского общества, его интересовали мои связи с Сербией. Я, в свою очередь, задал ему интересующий меня вопрос, и оказалось, что Константин Викторович в течение многих лет работал научным сотрудником в этом самом архиве, и уже на следующее утро я сидел в его читальном зале и передо мной лежала опись документов фонда № 31 «Омская и Енисейская гидрографические партии при дирекции маяков и лоций гидрографического отделения морского министерства».

Но, увы: ни одного документа за 1919 год в ней не числилось, хотя в оглавлении описи этот год значился. И никто не мог мне объяснить, куда эти документы делись.

— Может быть, их в свое время изъяли, как касающиеся Колчака, и отправили в Центральный архив Октябрьской революции, — предположил Константин Викторович…

Могли ли раньше пересекаться пути В. И. Альбанова и А. В. Колчака? Могли — на Севере, во время плавания Альбанова в арктических морях на разных судах, где, в свою очередь, А. В. Колчак был полярным гидрографом, в том числе на судах Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана. Их встреча могла быть возможной и во время подготовки экспедиции на «Св. Анне». Достоверно известно, что А. В. Колчак, к тому времени уже побывавший по крайней мере в двух серьезных арктических экспедициях, критически относился к экспедиции Г. Я. Седова, он не без оснований считал ее плохо подготовленной. Скорее всего, что он критически относился и к экспедиции на «Св. Анне». А. В. Колчак в 1912 году в чине капитана 2-го ранга входил в состав Особой комиссии при Морском министерстве для обсуждения проекта Г. Я. Седова достижения им Северного полюса. Председателем комиссии был назначен начальник Гидрографического управления генерал-майор А. И. Вилькицкий. Помимо благосклонно относящегося к проекту Г. Я. Седова известного исследователя Новосибирских островов А. А. Бунге, входил в комиссию, кстати, уже хорошо знакомый нам старший советник Л. Л. Брейтфус. Основываясь прежде всего на мнении А. В. Колчака и Л. Л. Брейтфуса, комиссия признала план экспедиции к полюсу непродуманным, в результате морское министерство отказалось его финансировать.

А. В. Колчак, по утверждению Н. В. Пинегина в его книге о Г. Я. Седове, якобы задал Георгию Яковлевичу такой вопрос:

— Вопрос этот не только мой. Его, конечно, задаст весь русский флот. Прошу ответить, господин старший лейтенант Седов! На чем базируется ваша уверенность, что полюс будет вами достигнут? Какова гарантия, что вместо славы и для флота, и для России не получится один позор?

Я не знаю, в такой ли резкой форме говорил А. В. Колчак, или Н. В. Пинегин передает только смысл его слов. Но, по сути, А. В. Колчак оказался во многом прав. А говорить он имел право. К тому времени за его плечами было не только участие в Первой русской полярной экспедиции Академии наук под руководством Эдуарда Васильевича Толля на яхте «Заря» в 1900–1902 годах, но и руководство экспедицией по поискам Толля в 1903 году, пропавшего без вести при попытке достичь легендарной Земли Санникова, причем А. В. Колчаку принадлежала сама идея экспедиции, невероятно смелая, — не на корабле Северным морским путем, а на собаках и вельботе из Сибири.

Не занимаясь специально арктической биографией А. В. Колчака, я тем не менее попытался выудить какие-либо сведения о нем, точнее, о возможности знакомства с ним В. И. Альбанова, из книг П. В. Пинегина о Седове и книги Н. Я. Болотникова о знаменитом полярном следопыте Никифоре Бегичеве.

И при чтении Пинегина, а потом и Болотникова меня коробило их старание во что бы то ни стало вымазать А. В. Колчака грязью: и выскочка, и дворянин, и груб, и заносчив, и завистлив. Все, что ни делает, только ради славы и тщеславия, заработать чины, в том числе и его проект по спасению Э. В. Толля, как потом выяснилось, единственно возможный, в трактовке Н. Я. Болотникова, был предложен и осуществлен А. В. Колчаком исключительно ради славы. И если другие участники экспедиции проваливаются в прорубь, в полынью, им сочувствуют, а если он, то непременно злорадствуют. Хотя я понимаю, что Н. В. Пинегина и Н. Я. Болотникова особенно-то винить в этом нельзя, надо помнить, в какое время выходили их книги, удивительно, что они вообще не замолчали Колчака, как это бывало в подобных случаях. Потому, используя эти книги как источники, — а других пока нет, — я беру только факты, оставляя в стороне их оценки.

Я не смог выяснить, был ли В. И. Альбанов знаком с А. В. Колчаком. Но то, что А. В. Колчак знал о В. И. Альбанове — бесспорно. И А. В. Колчак, в отличие от многих, знал, что такое идти по плавучим льдам, потому как при поисках Толля чуть сам не погиб в полынье, если бы не «железный боцман» Никифор Бегичев.