Тирон, когда я первый раз увидела себя в зеркале. И помню ее глупые насмешки. Я знала, что главное – правильные черты, остальное можно догнать красками. И сейчас с удовольствием убеждалась в своей правоте. Я стала красавицей!

Багаж в столицу я отбирала очень тщательно. Под бдительным взором гвайра Малка были упакованы тридцать воротников, несколько десятков наборов теней с тушью и кисточками. Я сочла за благо, дабы не нервировать гвайра Малка, сразу же оплатить долю герцога. Думаю, в столице я все это легко верну. А вот кружевные платья и воротники я гвайру даже не показывала. Это я собиралась пронести мимо герцогской семьи.

Путешествовать я собиралась в двух домиках. Один для меня и леди Россы, второй для Киры и леди Шайд. Плюс сани с грузом нашей одежды. Ну, и охрана. Капитан Кирк выделил для охраны восемнадцать человек солдат и капрала Фара.

Фица довольно улыбалась: капрал обещал своей птичке столичный подарок. Вообще, я заметила, что швеи вели себя с мужчинами довольно уверенно. Все они отлично зарабатывали и были завидными невестами. Поэтому и цену себе сложили повыше, чем раньше.

Даже Тейка, которая уже родила симпатичного крепкого мальчишку, не страдала без внимания. Один из солдат в свободное время охотно таскал ей в комнату дрова, помогал носить пеленки в прачечную и приносил свежие. Думаю, найдется кому усыновить малыша.

Выехали мы утром, сразу после воскресной молитвы о «в путь шествующих».

А проблема у меня была следующая. Не решит ли мой муж, что нам пора консумировать брак? Теоретически, по местным меркам, уже можно. А практически – явно не стоит.

* * *

Первые дни в дороге мы с леди Россой обсудили разные домашние дела. Леди была спокойна, очень аккуратна в делах и рассудительна. Обговорили, сколько еще учениц брать в цех шибори. Кроме воротников делали манжеты и отделку на камзолы, наколки для волос и сумочки нескольких фасонов. Если весной начнутся свадьбы и беременности, к осени нужно будет сменить состав швей.

Я везла с собой крупную сумму наличкой. Постараюсь потратить ее на сутаж и украшения-лом. Это действительно выходит намного дешевле. Леди Тара не зря завела знакомства с ростовщиками в Грижске. Думаю, в столице я тоже пройдусь по ростовщикам.

Кроме всего прочего, я везла несколько флаконов мужского парфюма. Довольно удачные композиции с большой дозой спирта. Хранится дольше будут. Все флаконы я заказала из темного стекла. Это тоже удлиняет срок хранения.

Среди груза я везла в отдельном сундуке небольшую переносную лабораторию.

Котел, горшочки, кувшины, два больших пакета краски, бутыль спирта и прочие важные вещи.

Все места наших ночлегов капитан Кирк распланировал заранее. У капрала Фара хранится список мест, в различных вариантах. Это и замки по пути следования, и трактиры, и постоялые дворы.

Еще до отъезда я настояла на небольшой переделке в повозках. Благо графиня-мать свою повозку забирать не стала. Теперь ее катают в каретах с герцогскими гербами. Думаю, она вполне довольна. Так что кроме печки и стола теперь в каждой повозке по два спальных места. Я не стану ночевать в трактирах. Солдатам там найдут место, а я и в домике с леди Росс переночую. Несколько раз за дорогу я даже смогла обмыться.

А всех вояк нужно будет после путешествия загнать в баню и проверить вещи на наличие клопов. Они ночевали на сеновалах и в трактирах. Хоть бы вшей не подцепили!

Все же хорошо, что леди Росса такой спокойный человек. Молчание рядом с ней не напрягало. Мы обе в дороге вязали. Леди – обычные шерстяные чулки, а я замахнулась на тонкие шерстяные колготки. Выбрала простой узор и самую тонкую нить. Вязала сверху книзу. Когда протрется шерсть на ступне, можно будет распустить и связать новый носок.

Ехали мы не той дорогой, которой меня везли в замок. Капитан Кирк решил, что безопаснее путешествовать прямо вдоль границы. Там чаще патрули. И хотя охраны немало, но береженого Бог бережет. Эта дорога была чуть длиннее.

Один из ночлегов в конце первой недели предполагалось провести в замке баронессы Ровены Фуст, сестры Марка.

– Леди Росса, скажите, а как долго вы были фрейлиной графини-матери?

– Почти двенадцать лет, ваше сиятельство.

– Ого! Вы очень терпеливый человек, леди Росса.

Леди промолчала, явно не желая обсуждать графиню.

– Вы помните свадьбу леди Ровены? Не могли бы вы рассказать мне об этом?

– Прошу простить меня, ваше сиятельство, но не думаю, что это будет правильно. В то время я работала фрейлиной графини и не могу выдавать чужие тайны. Прошу, не гневайтесь на меня…

Надо же, молодец какая! Возражает действующему работодателю. Да еще и хорошо платящему. Да ей цены нет! Мало ли что, зато я буду знать, что и меня она не сдаст. Но узнать причины столь странного брака мне все же нужно.

– Я не сержусь, леди Росса. В чем-то вы, безусловно, правы. Но теперь и я часть этой семьи.

Больше я не стала уговаривать и давить. Такая порядочность – редкость. Думаю, мне стоит это ценить.

Во время последнего ночлега перед замком баронессы я выбрала время и обратилась к леди Шайд.

– Леди Шайд, вы не могли бы мне рассказать, в чем причина такого странного брака леди Ровены?

Дама не была столь щепетильна. Тем более что я сразу же напомнила, что я теперь член семьи и имею право знать, почему не рады друг друга видеть мать и дочь.

– Приданое, ваше сиятельство… Барон богат, и даже очень. На его земле расположен серебряный рудник. Конечно, по крови он леди Ровене не ровня, род-то не древний. Они и баронами стали всего три поколения назад. Но ведь он согласился взять ее без приданого, да и лирд выплатил тысячу салем. Ну, и, между нами говоря, еще и графине тысячу перед свадьбой в руки выдал… Это при мне было, как же такое не запомнить?!

– Подождите, леди Шайд… Но ведь отец-то леди Ровены еще жив был?

– Да, ваше сиятельство, жив. Только граф, когда на войну уходил, графиню оставил хозяйкой. И бумаги подписал на нее. Так что она в своем праве была. Налог-то в тот год еле собрали, и то не полностью, много сел пожгли в графстве, мужчины, чуть не каждый третий, воевать ушли. А графиня не привыкла пояс затягивать… Ну, это вы и сами знаете, ваше сиятельство. А леди Ровену вывозили на первый бал в герцогство. Там ее барон и заприметил. Красотой-то она в мать пошла, вы же