— С помощью ребят, — уточнил я.

— Разумеется. Хороший лидер всегда полагается на помощь своих людей.

Мне вспомнилась клавиатура и люк на перекрестке троп и как мы сидели вокруг на корточках, высказывая одну теорию за другой.

— Но как вы могли заранее придумать кодовое число? — спохватился я. — Вся эта затея с нашими дисками необитаемого острова… Как бы подробно вы ни беседовали с родителями, не могли же они точно знать, какие записи окажутся среди самых любимых. Да еще чтобы каждой записи соответствовал номер. Да ведь вы даже мой выбор не смогли бы угадать. Вообще-то я и сам его не знал, пока не попал на остров.

— Верно, и мы не знали. Это не имело значения. Не было кода, не было «правильного числа». Мы наблюдали за вами, и когда вы начали сотрудничать, когда вы составили код так, чтобы учесть в нем каждого, — мы открыли вход в бункер.

— Вы могли взять что угодно, — добавил папа. — Каждый свое любимое число, размер обуви, возраст. Лишь бы это была командная игра. Вам всем пришлось ближе узнать друг друга, разговориться. А ты, Линк, под конец научился уступать власть.

В этот момент я осознал, как же я всех подвел. Столько времени на острове я думал только о себе.

— Хреновый я лидер.

Родители даже не стали бранить меня за такие выражения, как непременно отчитали бы дома.

— В начале — нет. И под конец тоже. В промежутке — да, ты допустил, чтобы власть развратила тебя. Ты эксплуатировал товарищей, в особенности дурно обращался с девочками.

Я опустил голову.

— Ты даже подсел на наркотические вещества. Но лучше пройти через это в шестнадцать лет, чем позже. Ты усвоил ценные уроки. Больше ты не совершишь таких ошибок.

Ни за что.

— И потом, милый, над тобой так долго издевались в школе. Пока ты не попал на остров, мы просто не отдавали себе отчета в том, как с тобой обращаются в Осни. Это наше упущение, наша вина. Так что неудивительно, что, ухватив власть, ты слегка сошел от нее с ума. И мы как раз хотим, чтобы этот урок ты усвоил сейчас. То, как ты обращался с девочками, непростительно, и все же мы понимаем, чем это вызвано. Прежде никто из девочек не обращал на тебя внимания, у тебя не было свиданий. И вдруг сразу две подчиняются тебе. Ты превратился в альфа-самца. И ты злоупотребил этой ситуацией.

Господи-и-и. Ужас какой. Обсуждать такие темы с родителями. Только их тон, строго академический, помешал мне выскочить за дверь. Но тему требовалось срочно переменить.

— Значит, все, что я читал, пока рос, — начал я, — все эти робинзонады: «Граф Монте-Кристо», «Таинственный остров», «Остров сокровищ», «Коралловый остров»… Все эти острова и даже мои компьютерные игры, например «Мист»… Все, что мы смотрели по телевизору: «Остаться в живых», «Изгой»… И чертовы «Диски необитаемого острова». Это все часть плана? Проект «Уитлон»?

— Конечно, у нас было все это в доме. Мы собирали материал для проекта, а ты охотно читал эти книги, смотрел фильмы. Это вполне естественно — такие увлекательные приключения.

И все же я еще не готов был примириться.

— Значит, Оксфорд оплатил проект.

Опять они переглядываются.

— Не совсем. Был и другой весьма важный спонсор.

— Кто?

— Правительство Соединенных Штатов.

Только этого и не хватало.

— Шутите? Специально обустроенный остров. Медики, дантисты. Команда водолазов, вертолетный десант. И все это правительство США оплачивало, чтобы кучка английских ребят хорошо провела время? Дороговатый вышел летний лагерь.

Опять они переглянулись, и на этот раз все стало ясно.

— Ох ты! Это же не только ради нас.

— Нет. Вы оказались первыми. Потом мы обкатаем ту же программу в других школах, предложим компаниям для укрепления командного духа, будем собирать данные. Главная миссия еще предстоит.

— Последний рубеж, — сказал папа. — Буквально.

И снова у меня зашевелились волосы на затылке, так было в тот момент, когда люк открылся.

— Вы… про космос? — спросил я, почти не веря своим ушам.

— Да. Мы работаем с НАСА над общим исследовательским проектом. В две тысячи двадцать четвертом году планируется полет на Марс и последующая колонизация. Мы должны собрать данные о том, как космонавты будут общаться, как может складываться иерархия в группе, как будет с нуля развиваться общество.

В последнюю ночь на острове мы с Флорой стояли на вершине Монте-Кристо, смотрели на звезды, ощущали себя посреди огромного пустого пространства. Мне представлялся астронавт на неведомой планете, космическое одиночество. Но также я вспомнил слова капитана Джеймса Кирка: космос — последний рубеж, последнее место, которое осталось освоить Соединенным Штатам.

— Но послушай, Линк. — Мама перегнулась через стол и ухватила меня за руку, словно прощаясь на тюремном свидании.

Я уж испугался, не подскочит ли охранник, стоящий у двери, не напомнит ли, что физический контакт запрещен.

— Линк, дорогой, ты должен понять: ты вовсе не был подопытным кроликом. Да, вы стали первыми. Но именно этим летом проект «Уитлон» осуществил самую важную свою миссию, важнее уже не будет.

— Почему? — удивился я.

— Милый, — сказала мама, — потому что в ней участвовал ты.

Я позволил ей держать меня за руку, но не отвечал на пожатие.

— Хочешь сказать, вы затеяли все это лишь затем, чтобы уговорить меня остаться в школе?

— Нет, конечно, — улыбнулась мама. — Ты же слышал, что папа говорил о высадке на Марс. Да мы и не собирались включать тебя в проект, пока ты не пришел домой с известием, что намерен бросить школу. Поверь, мы долго думали, долго спорили о том, включать ли тебя в программу. Эксперимент был рассчитан на шесть человек, ты оказался седьмым. Но в конце концов мы решили, что это станет для тебя ценным опытом, а поскольку за тобой должны были внимательно наблюдать — и не какие-то посторонние люди, а твои родители, — мы решили, что тебе стоит поехать. Если в итоге ты согласишься остаться в школе — что ж, тем лучше, но это побочный эффект.

Уйти — и сделаться механиком или писать коды для компьютерных программ или что я там обещал себе, отсчитывая последние дни в Осни? Потом я подумал обо всем, что сумел построить, обо всем, чему научился. Не только разводить огонь, но и сдирать шкуру и потрошить убитого козла, удить рыбу. А еще важнее — что я научился НЕ делать. Не обращаться с людьми как с ничтожествами. Не превращать их в рабов. Не использовать женщин для собственного развлечения. Не пробовать наркотики. Я совершил все ошибки из этого списка, в том числе довольно серьезные, в реальном мире подсудные. Но в итоге, можно сказать, в последний момент я научился лидерству.

И кое-что еще я накрепко запомнил: человек всегда способен проявить себя с неожиданной стороны. Ральф и его клятва Гиппократа. Джун и музыка. Миранда, способная на подвиг, но такая неуверенная в себе. Гил — романтически преданный своей любви. И даже Себ — это ведь он разгадал последнее число и открыл люк. Теперь я знал: ни один человек не остров, и спастись с острова можно только всем вместе. В первую очередь я думал, конечно, о Флоре. Если я не вернусь в Осни — увижу ли я когда-нибудь ее снова?