– Прекрасно, Алексей, вы в отличной форме, – похвалила учительница.

– Как встать? – с преувеличенным равнодушием спросил я, стараясь не лыбиться. И похвалы мне были приятны, и всеобщее внимание, и даже это дурацкое хихиканье.

– Как вам удобно. Руки, ноги и голову мы рисовать не будем, так что поза не важна. У каждого свой ракурс, – она прошла по кругу, вглядываясь в меня с разных точек, некоторых учеников подвинула и принялась объяснять про пропорции и перспективу, указывая на меня длинной линейкой.

Мы переглядывались с Альбиной, и она посылала мне игривые сигналы, и вскоре я уже улыбался, как Чеширский лось.

– Если есть вопросы, задавайте. – Ирина Алексеевна закончила теорию, и в мою сторону вытянулось с десяток рук с зажатыми в кулак карандашами. Все, прищурившись, уставились на меня и принялись замерять на глазок расстояние от плеча до пояса, от груди до пупа.

– Есть вопрос, – прозвучал самый противный голос во вселенной, – что если мне неприятно его рисовать?

– Значит, сделай над собой усилие, Полина, – сердито отозвалась учитель, – Алексей делает нам большое одолжение, что работает натурщиком. Бесплатно. Это, между прочим, труд! Чему вы научитесь, если будете рисовать с картинок? Только тому, как рисовать с картинок!

Ирина Алексеевна собрала в охапку какие-то рулоны и вышла из класса.

– Он сделает нам большое одолжение, если оденется и свалит отсюда нахрен, – тут же скорчила гримасу Полина. – Стоит тут, выделывается, нашелся пуп земли.

– Ну хватит! – вдруг взорвалась моя маленькая, я аж офигел. – Хватит его цеплять! Ничего он не выделывается, стоит как сказали. Рисуй молча.

– А ты меня не затыкай! – тут же завелась вражина. – Это мое мнение. Что хочу, то и говорю. Я его сюда не приглашала. Вы парочка мерзких выпендрежников.

– Рот закрой, – ровным голосом вмешался я.

Остальные притихли и делали вид, что увлеченно рисуют. А Полину несло.

– Сними корону, Тихомирова! Жалкая показушница. Смотрите, какая у нас ванилька, мимими. Противно видеть, такие вы приторные. Таскаешь его везде на поводке за собой, как подкаблучника, смотрите, у меня есть парень, – она кривлялась, изображая манерный голос. – Не у тебя одной!

Я увидел, как у Аль в глазах закипели злые слезы. Она открыла рот, чтобы что-то ответить, но было поздно, у меня уже щелкнуло забрало.

– Да неужели же у тебя есть парень, – ехидно протянул я, перевел глаза на Полину и сделал паузу, – Пенелопа.

Если бы я хоть раз в жизни видел, как сквозь кого-то проходит пуля навылет, то, наверное, это выглядело бы точно так же. Полина дернулась, она стремительно побледнела, а потом покрылась красными пятнами даже на шее. Я молча стоял и спокойно смотрел на нее сверху вниз и выглядел, наверняка, надменным придурком. Но в тот момент я себе очень нравился.

Я думаю, тогда я вторгся в какое-то сокровенное, личное пространство, натоптал в том, что для нее было очень ценно. Но именно тогда мне было ее ничуть не жаль. Я наслаждался ощущением, что одним словом могу поставить ее на место, маленькую лицемерную суку.

Полина бросилась из класса бегом и заревела, еще даже не достигнув коридора. Все недоуменно переглянулись, никто ничего не понял, только Танька безуспешно скрывала рвущийся наружу смешок. Вошла Ирина Алексеевна и строго посмотрела на нас.

– Что здесь произошло?

– Полину тошнит, – невозмутимо ответил я, – отравилась ванилькой.

На следующих двух занятиях она в художку не пришла, так что мой торс дорисовали без нее. А через неделю после победы в этой короткой схватке в соцсети появился групповой чат на троих участников: меня, Альбину и анонимный аккаунт без аватарки. Чат назывался «Лешка, проказник», а когда я, раздраженный, вошел в диалог, чтобы удалиться оттуда, мой взгляд замер, все тело обдало ледяной волной ужаса, оно одеревенело, а сердце ухнуло вниз, пробивая бетонные перекрытия и проваливаясь прямиком в ледяную бездну.

В чате было всего одно сообщение – видеоролик, снятый на мобильный телефон, на котором в парке на фоне каскадного фонтана танцевали улыбчивые нездешние люди, а среди них камера выхватила и приблизила одну пару: очень красивая испанка и ее партнер не танцевали, а будто занимались любовью, терлись телами и бешено целовались. Казалось, они вот-вот начнут раздевать друг друга. За кадром раздавался смех и свист. Я узнал голос Рика: «Adelante, Alex» кричал он, «Давай, Алекс»…

Я почувствовал, как кровь отлила от лица, от сердца, а в живот провалился ледяной вертлявый уж. На моих глазах аккаунт Альбины сменился на «удален».

– Ты вспоминала обо мне все эти годы? – спросил он уже вечером, когда они наделали попкорна в микроволновке и засели смотреть все серии «Гарри Поттера» подряд.

Уселись на полу, она спиной опиралась на его грудь, а он обнимал ее за плечи, поглаживал пальцами ручку от локтя и вверх и терся обросшей щекой о висок.

– Конечно! – Она прикрыла глаза и слегка повернулась к нему навстречу. Они сделали паузу на глубокий, протяжный поцелуй. – Ты моя первая, большая любовь, детский роман, я про тебя всегда помнила. И когда казалось, что никто меня никогда не полюбит, вспоминала, что был ты и любил, значит, не так уж я и плоха.

И снова Алекса окатило сожалением. Первая любовь… и могла бы остаться единственной. Хотел бы он поговорить об этом, но она продолжала смотреть на него, приоткрыв губы и чуточку глубже дышать, и все мрачные мысли в момент пошли на дно. Он вернулся в мягкие объятия ее губ, вынул из рук миску с попкорном и усадил на себя верхом. Альбина тут же потерлась взад-вперед о его эрекцию, и ближайший час Поттер надрывался впустую. Никому его проблемы были не интересны. Волшебство у них и свое получалось не хуже, а от земли отрываться и того лучше.

Когда обессиленная любимая женщина отключилась в кровати, Алекс встал и вышел в кухню. Лампу не включал, хватало фонаря с улицы и света от экрана телефона. Подключил мобильный к сети, и тут же пришлось давить на кнопку убавки громкости, уведомления посыпались на него, как шишки на медведя.

Как водится, бесновался Семен. Его можно было понять, он как минимум имел на это законное право. Лекс открыл чат, пропустил все эмоции и написал одну фразу:

«Мы с Аль вместе. Мне нужен отпуск».

«Ах тыш твюмть! – немедленно прилетело в ответ. – Поздравляю, брат! Не скончайся от счастья. На неделю про тебя забыл».

«На месяц!»

«Имей совесть, злодей!»

«Отымел. Она устала и спит».

В ответ посыпались смеющиеся и восторженные смайлы, и Лекс закрыл диалог. И вот он во всей красе: неизвестный номер, написавший два десятка сообщений. На аватарке оскаленная морда волка. Вольский глубоко вдохнул, выдохнул и открыл чат.