Я не еду! И хочу получить отчет о его состоянии и о том, что говорит профессор Лориндж – сказала я Виктору.

- Кора…

- Виктор, уходи! Ты сейчас мешаешь! Это не твое дело!

И он послушался. Спустился с лестницы прошел мимо Никки и Уинна. Надо отдать ему должное он не сказал больше ничего и даже не улыбался иронично и не язвил. Просто вышел к входным дверям, принял из рук выскочившего слуги перчатки и цилиндр, позволили еще одному слуге накинуть на плечи широкий плащ, и вышел из особняка к ожидавшей его машине.

- Выбирай! – выкрикнула Никки – Или я! Или она!

Я сделала еще один шаг вперед.

- Я выбираю её, Никки – тихо ответил Уинн.

- Но почему? – ее губы дрогнули, а из глаз полились слезы.

- Потому что если меня однажды треснут по голове и спрячут в ящике-гробе, то Кора перевернет весь город что бы меня найти. Потому что если к ней придет случайная проститутка и скажет что носит моего ребенка – Кора примет и воспитает его. Если я среди ночи ввалюсь к ней и скажу что на кону моя карьера – она составит план, и сделает меня начальником полиции. Потому что если я буду валяться в подворотне, в магическом истощении, Кора отдаст мне всю магию без остатка, но не даст остаться навсегда без нее мне. Потому что если я ей сказал, что результат мне нужен еще вчера – она будет сидеть в лаборатории всю ночь, но сделает. И таких «потому что» было много. Потому что между ее крепкой и надежной дружбой и твоей сомнительной любовью я выбираю дружбу - он, помолчал, пристально посмотрел на нее и добавил:

- А вот что ты сделала для меня? Ты даже меня любить не в состоянии – спокойным тоном явно не сочетающимся с бурей у него в душе ответил Уинн.

- Я люблю тебя, Уинн! – закричала девушка.

- Нет. Ты любишь себя. Уходи! – припечатал Уинн.

Никки развернулась и, взметнув юбки, направилась к двери.

Я с удивлением наблюдала, как слуги выносят из гардеробной несколько чемоданов и коробок. Никки подали плащ и шляпку. Она завязала ленты под подбородком и вышла на улицу. Там уже стояла машина, в которую слуги и понесли ее багаж. Довольно многочисленный надо сказать. После того как за последним слугой с чемоданом захлопнулась дверь я, взяв Уинна за руку, предложила:

- Напьемся?

- Давай – согласился он.

- Я знаю, где тут кухня – поведала задушевно я.

Сейчас точно было не до пафосных гостиных.

- Веди - согласился друг.

И я повела, крепко вцепившись в его руку. Усадила на стул, сделал страшные глаза и все всегда знающее слуги быстренько накрыли нам прямо за тем столом. Повар лично откупоривал нам красное вино и переливал в декантер. Мы пили. Было раннее утро. Но я пила и слушала. О том, как ему плохо, о том, что он пытался, о том, что и она пыталась. И о том, что они слишком разные. А потом и о том, что он не смог, что любовь не появляется по щелчку пальцев и о том, что вот так поговорить он с ней никогда не мог. Не мог обсудить новое дело, не мог пожаловаться на коллегу, на начальство и на нехватку бюджета. И не потому, что она бы не поняла. Нет. Просто он видел, что ей это не интересно. А зачем рассказывать о том, что близкому человеку не интересно? И тогда начинаешь задумываться, а ты-то сам ей интересен? И поехало…

Я слушала, кивала и наливала.

- А чемоданы то когда успела? И ты слежку установил? Влипнет же девчонка или под нож к этому монстру попадет.

- Не попадет. Она на континент уезжает. Водитель отвезет на вокзал.

- Куда?!

- Ну, она пришла. Я спать хотел. Всю ночь допросы вел. Нашел я тех, кто на Эдмунда напал. Обычные бандиты. Ну и вернулся под утро. А тут она с чемоданами.

- И?

- Я сам и не понял ничего. Соображал плохо по началу. А она начала орать, что мы с тобой.… Ну и заявила что уезжает. Или со мной назад на квартиру или на континент. Она и билет мне показала. И вещи собрала. Всю ночь собирала.

- И когда успела? Дуууура – протянула нетрезво я.

- Я попытался остановить, но она выскочила и помчалась на выход.

- Ты за ней.

- Ну да. Дальше ты слышала. Я заметил, как ты спускалась.

- Ты у меня внимательный – протянула я.

- Я не внимательный. Был бы внимательным ни ты, ни она от меня бы не ушли – и он подпер рукой подбородок.

- Я не уходила. Я с тобой! Всегда!

- Я знаю.

- Если бы мы вчера в ночлежке не обнимались, то…

- Нет, Кора. Ты тут не причем. Она сходить с ума начала, как только мы переехали. Все время бесилась и злилась. Ты ее сильно видать раздражала.

- Не надо было переезжать вам. Но я хотела как лучше – повинилась я.

- Знаю. Я думал о безопасности. Думал, утрясётся. Но не утряслось.

Мы пили долго. Весь день и вечер. Иногда мы трезвели. Приходил его заместитель – отчитывался, о ходе расследования. Там уже все было решено и оставались формальности, с которыми его подчиненные справлялись. Мы и ему налили. Тот выпил и смотрел на Уинна с ноткой зависти и восхищения.

- Эх! Какие бабы у тебя! Одна краше другой! Мне б хотя бы половину вот такой! – уходя, с заплетающимися ногами и языком, выдал он.

Приходил Виктор. Отчитался что состояние Эдмунда не критичное, жить будет. И присоединился к нам. Мы и с ним выпили.

И началось. Все беды от баб. Как же они выносят нам мозг. Вот Кора подтвердит. Я подтверждала и подливала. Уинну нужно. А Виктор.… Ну и ему нужно.

Все уже были в курсе, что Никки ушла от Уинна. Виктор слушал и сказал, что перевел ей денег. Много денег. Ей хватит на год. Тут выяснилось, что и Уинн перевел через банк еще неделю назад и что ей хватит на все два.

- Неделю? Уже тогда? – охнула я.

- Ну да. Чувствовал что-то такое – кивнул друг.

- Ну,… вот она и смоталась. С такими-то деньгами