– И тогда ты наконец обретешь покой.

– Разве я хочу слишком многого?

– Как насчет семьи, Кэсси? Ты могла бы родить дочку и передать ей свои телепатические способности.

– Нет. Никакой семьи. Никаких дочерей. Передать свое проклятие детям? – Горькая улыбка искривила ее губы, в голосе, как показалось Бену, прозвучало сожаление, а не твердая убежденность. – Нет. Ни за что.

– А может, она не будет считать это проклятием. Кэсси пожала плечами:

– Может быть. Может быть, к тому времени, как она вырастет, мир станет иным. Может, люди перестанут испытывать стремление уничтожать друг друга. Может, изобретут лекарство от безумия, и в мире больше не останется монстров, кромсающих на части юных девушек. А может быть, солнце взойдет на западе.

– Ты же говорила, что не умеешь предсказывать будущее.

– Я и не умею.

– Как же ты можешь рассуждать о нем столь цинично?

– Извлекаю уроки из прошлого.

Бен встал и подошел к камину – якобы для того, чтобы водворить на место выпавшее из него полено. Но он так и не вернулся к дивану, остался у очага, глядя на языки пламени.

На. этот раз Кэсси не понадобились телепатические способности, чтобы прочесть его мысли.

– Знаю, – сказала она тихо, – я унылая пессимистка. Но трудно сохранять бодрость духа, когда всю жизнь имеешь дело с убийцами.

– Хочешь меня отпугнуть? – спросил Бен, не глядя на нее.

– Просто объясняю все как есть.

Кэсси откинулась на подголовник кресла, наблюдая за ним из-под полуопущенных ресниц. Она ощущала тупую боль глубоко внутри, словно ныли все кости, и, когда она смотрела на него, ей ничуть не становилось легче.

«Он тебя погубит».

Так ли это? А если и так, не все ли ей равно?

Кэсси знала, что она фаталистка. У нее были на то веские причины. За прошедшие годы все те мучительные, изматывающие часы, что она провела, проникая в жуткие замыслы извращенцев и маньяков, наблюдая их глазами за их же собственными чудовищными злодеяниями, наложили неизгладимую печать на ее душу. И с тех пор ничего не изменилось.

Зло продолжало убивать. Невинные продолжали погибать.

А она сообщала полиции, где искать трупы.

Поэтому ей ничего иного не оставалось, как верить в судьбу. Кэсси понимала, что такое судьба. Она давно убедилась, что бороться с судьбой бесполезно.

– Кэсси?

Может, у нее на лице отразились ее горькие мысли? Как бы то ни было, Бен встревожился. А она уже сама не понимала, зачем так долго сопротивлялась неизбежному.

– Просто объясняю все как есть, – медленно повторила она.

Бен подошел и присел на кофейный столик прямо напротив нее, наклонившись к ней так близко, что свободного пространства между ними почти не осталось. Да и этот последний зазор исчез, когда он положил руку ей на колено.

– Кэсси, мне не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что с тобой что-то происходит. В чем дело? Во мне? Это из-за меня ты страдаешь?

На один краткий миг Кэсси вспомнила другую руку, отчаянно хватающуюся за нее, но образ растаял, когда она заглянула в участливые глаза Бена и ощутила тепло его руки даже сквозь плотную ткань джинсов. Руки у него всегда были теплые.

Такие теплые...

– Конечно, из-за тебя, – прошептала она, улыбаясь.

Ее улыбка не рассеяла сомнений Бена.

– Я не хочу делать тебе больно, – сказал он.

– Тогда поцелуй меня.

Бен поднялся на ноги, схватил ее за обе руки и увлек за собой, так что ей тоже пришлось встать.

– Я не отказываюсь, – проговорил он тоном человека, желающего, чтобы его поняли правильно, – но... что произошло? Я готов был поклясться, что ты всего минуту назад считала эту идею неудачной.

– Разве женщина не имеет права передумать? В моем уставе такого правила нет, – отшутилась Кэсси.

– Вот оно что. – Руки Бена обвились вокруг нее, его губы сложились в улыбку, но глаза оставались серьезными. – Стало быть, теперь ты решила, что это удачная мысль.

Кэсси не собиралась лгать ему.

– Мне кажется... у меня с самого начала не было выбора.

Она посмотрела на свои руки, лежащие у него на груди, ощутила его тепло и силу и позволила себе прислониться к нему всем телом.

– Кэсси...

– Я тебе доверяю, – сказала она, потому что это было правдой. – И еще я... ты мне нужен.

Ей была необходима его теплота, его забота. А больше всего ей необходимо было знать, хотя бы раз в жизни, каково это – быть женщиной, желанной для мужчины. Она протянула руку и с жадным любопытством коснулась пальцами его губ, пытливо вглядываясь ему в лицо.

– Ты мне нужен, Бен.

В самом отдаленном уголке сознания у Бена возникло тягостное ощущение: он осознал, что ею движет безнадежность. Он снова видел фатализм Кэсси в действии. Она приговорила себя. Надо было отступить... Будь он сильнее, он бы так и сделал, но нет, это было выше его сил. Он мечтал о ней с того самого дня, как она впервые переступила порог его кабинета – настороженная, замкнутая, раздираемая внутренними противоречиями. Ее взгляд, взгляд загнанной лани, затронул его душу. Может, у нее и были сомнения на этот счет, но у него – никаких.

Он наклонил голову и накрыл ртом ее рот. В этом поцелуе не было нежности, лишь нетерпение страсти, но Кэсси мгновенно откликнулась, поднялась на цыпочки, чтобы крепче прижаться к нему, и доверчиво раскрыла губы. Она казалась почти бестелесной в его руках, но под этой хрупкой оболочкой скрывалась невероятная сила... и в то же время женственность. И страстность. Необычайно соблазнительное сочетание.

Бен душой и телом готов был поддаться соблазну, но все-таки нашел в себе силы спросить:

– Ты уверена?

Ее глаза потемнели, приобрели цвет предгрозового неба, и голос ее дрогнул, когда она ответила:

– За всю мою жизнь я никогда и ни в чем не была так твердо уверена.

Большего ему не требовалось. Бен поцеловал ее еще раз, подхватил на руки и понес наверх по ступеням.

* * *

– Честно говоря, я почти обрадовалась, – призналась Эбби Мэтту. Она говорила искренне, хотя в то же время ей хотелось его успокоить. – Это такое облегчение – знать, что Гэри в курсе. И кроме того, он позвонил, а ведь мог вломиться сюда. Я считаю, что это добрый знак.

– Как тебе такая чертовщина лезет в голову? – бушевал Мэтт.

Он наконец перестал метаться взад-вперед по кухне и сыпать проклятиями, но было ясно, что ему надо выпустить пар. И лучше всего отыграться на Гэри.