– Не-а. Здесь только «Для использования в развлекательных целях». – Взяв в руки колоду, он отложил первую карту. Картинка на второй изображала лунный серп. – Наверное, имеется в виду, что их нельзя использовать для азартных игр.

– Разумеется, – сказала Кэрол. – Они для предсказаний. Ведь так, Сарр?

Порот пожал плечами.

– Возможно. Что говорил ваш знакомый?

– Рози? Ничего. Но разве таро не для этого? – Девушка села за стол и протянула руку за картой с луной. Белый безликий серп сиял посреди багрового неба. Между двух рогов сияла звезда.

– Вот только в колоде таро семьдесят восемь карт, – осторожно сказал Сарр. – В этой всего… сколько вы сказали, двадцать две?

– Надо проверить, – откликнулся Фрайерс.

Он начал перебирать колоду, пересчитывая карты. Кэрол между тем читала названия.

– Солнце.

Лицо показалось ей загадочным, жестоким и определенно не солнечным.

– Луна.

– Посмотрите, – сказала Дебора, – где находится звезда. Разве такое возможно?

– Что-то такое упоминается в «Сказании о старом мореходе», – сказал Фрайерс и прошептал под нос: «Два». – В какой-то момент он подымает голову и видит такую луну.

– Но это неестественно.

– В том-то и смысл.

– Книга.

– Точь-в-точь как эта, – указала Дебора на «Дом душ». Книга на карте была толстой и горчично-желтой. Названия на обложке не было.

– Птица.

Изящное белое создание с алым пятном на груди.

– Наблюдатели.

– Это же просто кошки, – сказала Дебора.

Кэрол присмотрелась.

– И правда. Интересно, почему их так назвали?

Фрайерс достал следующую карту.

– Мотылек.

Кэрол решила, что он больше похож на два склеенных вместе древесных листка. Странный подарок Рози, который в каком-то смысле стал и ее подарком, немного разочаровал девушку. Изображения были не слишком симпатичными яркими литографиями. И какой в них толк, если в коробке все равно нет правил?

– Жезл.

Черный как смоль и отполированный до блеска.

– Забавно, – сказал Фрайерс. – У него сбоку как будто отверстия.

– Следующим идет… Дхол?

– Что?

Дебора вытянула шею, чтобы лучше видеть, Сарр подозрительно прищурился. Карта изображала какое-то грязно-черное четвероногое существо; оно выглядело кривобоким и недоделанным, как мышь из папье-маше.

– Наверное, опечатка, – предположила Кэрол. – Может быть, имелся в виду дог? Или волк?

– Дорогой, может ты и об этом что-нибудь разузнаешь?

– Змей.

Что-то бледное и извилистое. Кэрол удивилась. Она ожидала увидеть обычного красного валлийского дракона.

– Холм… Влюбленные.

Улыбающиеся мужчина и женщина.

– Око.

Один-единственный выпученный глаз среди ветвей.

– Роза.

Кэрол трудно было определить, отчего изображение вызвало у нее столь сильную неприязнь. Может быть, из-за того, что внутренние заостренные лепестки были похожи на зубы.

– Свадьба.

Существо рядом с женщиной почему-то выглядело как непонятное создание с предыдущей картинки.

– Пруд.

Вода в окружении зелени.

– Дерево.

– Это та же картинка, что и раньше, – сказала Дебора. – Глаз.

– Действительно, – сказала Кэрол. Она была горько разочарована. – Наверное, еще одна опечатка.

Колода была очень странной и явно дешевой. Фрайерс достал следующую карту.

– Странно, – сказала Кэрол, – у этой и вовсе нет названия.

На карте был лишь простой узор в виде трех кругов один в другом, пересеченных вертикальной красной линией.

– Может, это что-то вроде джокера, – предположил Фрайерс и перевернул следующую карту.

– Весна.

Пейзаж на карте был целиком нарисован белым.

– Как странно, – сказала Кэрол. – Белым же обычно рисуют зиму.

– Лето.

Пейзаж, полностью нарисованный зеленым.

– Осень.

Красным.

– А, вот и зима.

Вся земля была черной, как после пожара.

– Последняя, – сказал Фрайерс. – Двадцать две.

– Яйцо. – Кэрол скривилась. – Это, наверное, какая-то шутка?

На карте была изображена Земля или, по крайней мере, шар со знакомыми силуэтами континентов.

– Ну что тут скажешь, – произнес Фрайерс, пытаясь изобразить сердечность, – этот твой Рози умеет придумывать странные подарки. Мне нужно написать ему письмо с благодарностью.

Он постучал колодой по столу, чтобы заново выровнять карты. Солнечный диск на верхнем изображении смотрел в потолок.

– «Со взором жестким и пустым, как солнце»[5],– процитировал Фрайерс. – Кому погадать? Я понятия не имею, что означают все эти картинки, но могу что-нибудь выдумать.

– Нет, спасибо, – сказала Кэрол. – Я очень устала с дороги. Сам знаешь, как это бывает, когда выбираешься из города. – Девушка отодвинула стул и встала. Она буквально валилась с ног! – И, кажется, я переборщила с вином. Думаю, мне лучше пойти спать.

Она заметила, как померкла улыбка Фрайерса.

– Мы тоже устали, – сказал Сарр. – Так что скоро пойдем наверх.

Кэрол замерла, неуверенно глядя на Джереми сверху вниз. Потом передала ему желтую книгу.

– И не забудь про книгу, – попыталась она его подбодрить. – Завтра мне нужно забрать ее с собой.

Фрайерс уставился на книгу с несчастным видом, как будто она была его смертным приговором.

– Ах, да. Спасибо, – глаз он так и не поднял.

– Ну тогда… – Кэрол пожелала всем спокойной ночи, а потом внезапно наклонилась и поцеловала Джереми в щеку. Интересно, что он при этом подумал? И, главное, что подумал Сарр? Ну и ладно. В конце концов, не станут же они возражать против простого поцелуя! Выходя из кухни, девушка ощущала на себе взгляд Сарра, но не могла понять, что он чувствует.

Зато в Джереми не было ничего загадочного. Поднявшись к себе на второй этаж, Кэрол выглянула из окна и увидела, как он вышел из дома с книгой под мышкой и неохотно поплелся через лужайку к флигелю. Несколько секунд свет из кухни выхватывал его из темноты, потом ночь окутала его, как саван.