– Боевой конь – существо одновременно и послушное, и яростное. Это тот, кто может спасти вашу жизнь, а может забрать ее быстрее любого вашего врага. Гаратэ, – островитянин похлопал рыжего коня по шее, – прекрасно обученный и не раз бывавший в боях зверь, но он из вольных, а значит, имеет только одного настоящего хозяина – вашего отца.

Я вздохнула и аккуратно погладила облаченными в латную перчатку пальцами шею Гаратэ, который с момента вывода его из конюшни даже головой не повел в мою сторону.

– И что это может значить для меня?

Харакаш хмыкнул, заправив большие пальцы рук за свой многослойный красный пояс, упорно делавший его для меня похожим на казака.

– Что вам надо стать его другом. Если вы не сумеете этого сделать, он может наплевать на все годы обучения и просто спасти себя, чтобы вернуться к хозяину. В лучшем случае он просто унесет вас с поля боя, в худшем – сбросит как ненужный груз. С боевыми конями вы, очевидно, не сталкивались до этого, так что давайте разберем сегодня их основные особенности.

Харакаш не дал мне времени обдумать его слова, взлетая в седло серой тонконогой кобылы и посылая коня вперед. Я сжала ногами бока своего скакуна, и тот, словно бы помедлив, пошел в сторону крепостной стены, ступая тяжело и неторопливо.

– Рыцарский конь не умеет красиво перебирать ногами. – Островитянин наворачивал вокруг нас круги, пока Гаратэ, обращая на него внимания не больше, чем на назойливую муху, двигался к воротам. – Он создан для мощных рывков, для пробивания грудью вражеского строя, для избиения врага копытами, но не для скачек. Скаковая лошадь постарается избежать столкновения, а боевой конь – увернуться от возможного удара и затоптать вставшего у него на пути.

Под весьма познавательный рассказ Харакаша о тонкостях психологии рыцарского коня и о том, как их такими делают, мы покинули крепость и сразу же взяли левее, объезжая город.

А дальше началось самое тяжелое.

Выехав в припорошенное снегом поле, Харакаш привязал свою кобылу к идущей по краю изгороди и велел мне отъехать на другой конец поля, а потом – взять разгон прямо на него.

Гаратэ неторопливо, преисполненный чувства собственной важности, отвез меня туда, где я развернула его в сторону мастера меча и, глубоко вздохнув, резко надавила шенкелями, отпуская повод и наклоняя корпус к шее скакуна. Конь подо мной сделал несколько неторопливых шагов, еще пару, еще… мощные ноги начали напоминать мне пневматические поршни, замерзшая земля вылетала огромными комьями из-под копыт, я слышала тяжелое и короткое фырканье, что порождал выходящий из его ноздрей разгоряченный воздух. Гаратэ чуть наклонил голову вниз и понесся прямо на подсогнувшего ноги Харакаша, лишь набирая скорость и не собираясь останавливаться.

А если островитянин не успеет отскочить? Это же форменное самоубийство! Конь разорвет его копытами на части!

Я чувствовала, как холодный ветер впивается мне в лицо через прорезь шлема, буквально силой заставляя меня вдохнуть воздух в сжавшуюся от напряжения гортань. Казалось, словно копыта коня грохотали прямо у меня в голове, и я во все глаза смотрела на то, как стремительно приближалась фигура мастера меча.

Он не успеет! Не успеет!

Вцепившись обеими руками в поводья, я резко потянула их на себя, откидывая корпус назад и крепко сжимая ногами бока Гаратэ… и почувствовала, что лечу. Меня не спасла ни правильная посадка в седле, ни крепко сжимающие поводья пальцы, ни стремена. Резко вставший в свечку конь тряхнул спиной, будто собака, играючи сбрасывая меня с себя, и, гневно всхрапывая, замолотил в воздухе копытами в паре метров от отскочившего в сторону Харакаша.

Удар о землю, боль во всем теле и невольный всхлип, вырывающийся вместе с воздухом из моего рта. Я с ужасом смотрела, как боевой конь, не опускаясь на передние ноги, чуть наклонился вперед и сделал прыжок на задних ногах в сторону мастера меча, пытаясь нанести удар передними копытами.

– Смотрите, это называется левада[8] с последующими курбетами[9]. – Харакаш, казалось, совсем не был обеспокоен происходящим. Он ловко держался в паре метров от наскакивающего на него коня, не позволяя ему приблизиться. Я, приподнявшись на локте и морщась от гула в голове, наблюдала эти ужасающие танцы еще пару мгновений, а потом Гаратэ просто опустился на все четыре ноги и, гневно фыркнув, отошел в сторону.

Сев на промерзлой земле, я глубоко вдохнула, чувствуя неприятное, сосущее ощущение в животе. Мастер меча без всяких осторожностей прошел мимо резко успокоившегося коня, что с максимально возможным интересом исследовал снег под копытами, и протянул мне руку.

– Как я уже говорил, с ним придется подружиться, а ты сейчас его сильно разозлила. – Он смотрел на меня с улыбкой, насмешливой, но беззлобной, и я поняла, что это было за чувство. Страх. Я боялась, что убью человека. Что я могла это сделать. Харакаш помог мне встать, пока я отряхивалась, пытаясь осознать произошедшее, подошел к коню и, взяв его под уздцы, повел ко мне. Мы с конем глянули друг на друга… и, кажется, рыцарский конь меня презирал.

– Я его разозлила, отлично, просто замечательно, – бурчала я под нос себе, когда мастер меча велел мне снова садиться в седло, удостоверившись, что звон в моих ушах прошел и я отлично хожу по прямой. – А то, что он отправил меня в полет и чуть не убил тебя, это, конечно, цветочки?

Сидящий на ограде поля мастер меча усмехался, крутя в пальцах где-то найденную длинную соломинку.

– Ты дала ему приказ, а потом – испугалась. Думаешь, только я это заметил? Твой испуг в бою может стоить ему жизни, а он прожил уже двадцать лет и явно не собирается умирать в ближайшее время, тем более с какой-то пигалицей на спине. – Харакаш был награжден мною яростным взглядом, который его только развеселил. Он снова перешел на фамильярное «ты», и сейчас мне как никогда хотелось поставить этого зазнайку на место, но я старалась держать себя в руках. Правда, какая бы неприятная она ни была, в данном случае куда лучше, чем лесть. – Принцесса, посмотри на мир его глазами. Он носил на себе сначала принца, затем – короля. Я многое могу сказать о твоем отце хорошего и плохого, но в бою он был смел и яростен до безрассудства. Гаратэ в этом на него похож.

– А можно мне другого рыцарского коня? Обычного, – тоскливо протянула я, чувствуя себя инородным (и ничего не решающим) телом на спине этого животного. Гаратэ всхрапнул, тряхнул головой и легонько подкинул зад, заставляя меня пригнуться и сжать колени. Кажется, впервые за это время мы с ним в чем-то были согласны. Харакаш коротко хохотнул, а потом, посерьезнев, покачал головой: