В январе 2014 г. экономисты Барри Синамон и Стивен Фаззари из Федерального резервного банка Сент-Луиса и Университета Вашингтона в Сент-Луисе соответственно опубликовали результаты исследования, посвященного парадоксу увеличения потребительских расходов на фоне растущего неравенства доходов. Главный вывод — многолетняя тенденция к повышению потребительских расходов объясняется ростом долгового бремени 95 % американских потребителей. С 1989 по 2007 г. показатель соотношения долговых обязательств к доходам среди этой многочисленной группы населения практически удвоился, увеличившись с 80 до рекордных 160 %. Среди богатейших 5 % населения это соотношение оставалось примерно на одном уровне — около 60 %{263}. Самый резкий скачок вверх на кривой изменения величины долга точно совпадает по времени с моментом образования «пузыря» на рынке жилищного строительства и эпохой легкого доступа к жилищным кредитам накануне финансового кризиса.

Разумеется, эта непрекращающаяся погоня за заемными средствами, в которую пустилось практически все население США, не может продолжаться бесконечно. По мнению Синамона и Фаззари, «когда вследствие невозможности и дальше увеличивать долг начался спад в потреблении, финансовая нестабильность, спровоцированная беспрецедентным уровнем заимствования, привела к Великой рецессии»{264}. В разгар кризиса общий уровень потребительских расходов упал приблизительно на 3,4 % — такого резкого снижения потребления экономика США не видела со времен Второй мировой войны. Еще одной особенностью стало то, что тенденция к падению расходов сохранялась в течение длительного времени: общий уровень потребления вернулся к докризисному значению лишь почти через три года{265}.

Синамон и Фаззари обнаружили, что как во время Великой рецессии, так и после нее положение двух групп населения с разными доходами очень сильно отличалось. Во время экономического спада 5 % населения с максимальными доходами удалось лишь ненамного снизить свои расходы благодаря использованию различных дополнительных ресурсов. Остальные 95 %, по сути, остались ни с чем, и им не осталось ничего другого, как серьезно умерить свои аппетиты. Также экономисты установили, что последующее восстановление потребительских расходов было полностью обеспечено теми, кто находится на вершине пирамиды распределения доходов. К 2012 г. 5 % населения с максимальными доходами увеличили свои расходы приблизительно на 17 % (с поправкой на инфляцию). При этом восстановление совсем не коснулось расходов остальных 95 % населения, а потребление застыло на уровне 2008 г. По оценке Синамона и Фаззари, шансы на восстановление уровня расходов среди большинства потребителей весьма невелики. Они «опасаются, что давление на спрос со стороны растущего неравенства, последствия которого в течение нескольких десятилетий не ощущались 95 % населения благодаря заимствованиям, сейчас ведет к замедлению роста спроса, и это будет продолжаться в ближайшем будущем»{266}.

Американским корпорациям становится все более очевидно, что на внутреннем рынке все самое важное происходит на самом верху. Практически во всех секторах экономики, работающих непосредственно на американских потребителей, — от производства домашней электроники до ресторанов, отелей и розничной торговли — продажи в среднем сегменте либо пребывают в состоянии стагнации, либо падают, тогда как компании, ориентирующиеся на верхний сегмент потребителей, продолжают процветать. Руководство некоторых компаний начинает осознавать всю степень угрозы товарам и услугам массового спроса. В августе 2013 г. Джон Скиппер, президент компании ESPN, владеющей сетью кабельных и спутниковых спортивных каналов и входящей в число самых дорогостоящих брендов в мировых медиа, заявил, что стагнация доходов представляет наибольшую угрозу для будущего этой компании. За последние пятнадцать лет плата за кабельное телевидение в США выросла приблизительно на 300 % — и это в условиях полного отсутствия роста доходов. По словам Скиппера, несмотря на то что «ESPN — это массовый продукт», в скором времени эта услуга будет не по карману значительной части аудитории{267}.

Являясь крупнейшей розничной сетью Америки, Walmart стала настоящей точкой притяжения для потребителей из среднего и рабочего класса, которые стекаются в ее магазины в поисках низких цен. В феврале 2014 г. компания представила ежегодный прогноз объема продаж, который разочаровал инвесторов и вызвал резкое падение акций. Продажи в магазинах, открытых не менее чем за год до отчетной даты, продолжили падение четвертый квартал подряд. Компания предупредила, что сокращение финансирования американской программы предоставления продовольственных талонов (официальное название — Программа содействия в обеспечении дополнительного питания, Supplemental Nutrition Assistance Program), а также повышение налогов на заработную плату серьезно ударят по покупателям с низкими доходами. Приблизительно каждый пятый клиент Walmart пользуется продовольственными талонами, и, согласно имеющимся данным, финансовое положение многих из этих людей настолько плачевное, что их располагаемый доход практически равен нулю.

После Великой рецессии сотрудники магазинов Walmart стали регулярно отмечать необычайный всплеск покупательской активности сразу после полуночи первого числа каждого месяца, т. е. сразу после зачисления средств, переводимых правительством на специальные карты через систему электронного перевода пособий (Electronic Benefits Transfer, EBT). К концу месяца клиенты Walmart с самыми низкими доходами буквально остаются без еды и предметов первой необходимости; так что они доверху загружают свои тележки и выстраиваются в очередь у касс в ожидании кредита, который предоставляется в рамках программы продовольственных карточек сразу после наступления полуночи{268}. Другой угрозой для Walmart стала выросшая конкуренция со стороны долларовых магазинов[53]; зачастую клиенты сети отдают предпочтение таким магазинам не из-за низких цен, а меньших объемов покупок, что помогает им растянуть оставшиеся у них немногочисленные средства и хоть как-то пережить последние дни месяца.