При своем скудном бюджете «Эйс» может рассчитывать на победы, только если будет мыслить в отличном от других команд ключе. Примером такого «инакомыслия» был moneyball, пока его принципы не скопировали соперники. Сегодня штабисты «Эйс» мыслят в парадигме финансового арбитража; они уже знают, с какой легкостью конкуренты перенимают выигрышные тактики, и крепко усвоили, что нужно непрерывно корректировать и подстраивать свои простые правила. Это они и делают, не давая каким-нибудь революционным переменам застать себя врасплох и стараясь держаться на шаг впереди соперников-подражателей. Как написал о них журналист Тим Каваками, «“Эйс” не станут сидеть сиднями — они просто не могут позволить себе сидеть сиднями, что и делает их мастерами по несидению сиднями»[311].

Когда неожиданные перемены опрокидывают привычный порядок вещей, это всегда повод хорошенько обдумать новую ситуацию, вникнуть в ее суть, а затем переформатировать свое видение и составить под него принципиально новые простые правила, как это сделали калифорнийские садоводы, отказавшиеся от прежней концепции садоводства в пользу новой, и «Окленд Атлетикс», после того как ушлые соперники растиражировали их заветный moneyball. Однако не все готовы фундаментально пересмотреть свои правила, даже когда необходимость этого очевидна. Некоторые люди намертво увязают в старых представлениях, и, как явствует из нашего следующего примера, эта косность иногда обходится непомерно дорого.

На переломе XIX и XX столетий Антарктика представляла собой последний великий рубеж в деле освоения мировой суши[312]. Антарктическое побережье было изучено слабо, карты лишь приблизительно отражали эту территорию, однако никто уже не сомневался в том, что Антарктида — не архипелаг, как считалось раньше, а континент. Исследователи только-только начали изучать его впечатляющие природные феномены, такие как гигантской толщины шельфовые ледники, лавовые озера и вулканы. Но ни один человек еще не проник в глубь ледяного континента, и Южный полюс — последний незавоеванный приз — манил полярных первопроходцев и исследователей. Антарктическим летом 1911/1912 годов две группы полярных исследователей — английская экспедиция «Терра Нова» во главе с Робертом Скоттом и норвежская, возглавляемая Руалем Амундсеном, — начали легендарное соревнование за первенство в достижении Южного полюса.

Будущим покорителям Южного полюса Скотту и Амундсену предстояло преодолеть более 2,4 тысячи километров, пробиваясь через льды и снега, в антарктическом климате, который и летом необычайно жесток и беспощаден[313]. Любитель заключать пари утверждал бы, что в этой гонке у Скотта шансы на победу выше, чем у Амундсена. В его распоряжении было больше денег, его экспедиция была снаряжена лучше; достаточно сказать, что у него имелись собаки, пони, лыжи и даже последнее слово тогдашней полярной техники — моторизованные сани. К тому же Скотт уже участвовал в антарктической экспедиции и даже прошел часть пути к полюсу. Тем не менее он не только проиграл гонку, но и поплатился жизнью. Скотт и его люди достигли полюса, хотя и на несколько недель позже Амундсена, но им не суждено было вернуться. Чем объяснить тот факт, что судьбы двух экспедиций, вопреки ожиданиям, сложились столь прихотливо? Почему экспедиция Амундсена вписала новую страницу в историю освоения Антарктики, а Скотт и его группа на обратном пути трагически погибли? Ведь в теории и те, и другие имели все возможности для победы и уж точно должны были остаться в живых.

Рискнем предположить, что самым крупным преимуществом Амундсена стала его готовность в корне изменить образ мышления, и, вместо того чтобы полагаться на свой опыт мореплавания, он сосредоточился на особенностях сухопутных экспедиций, критически изучил историю предыдущих походов к полюсам и вывел новый свод простых правил. Подготовку к экспедиции на Южный полюс Амундсен начал с того, что попытался понять простые правила Фритьофа Нансена, которым тот следовал во время своего исторического перехода через ледниковый щит Гренландии: передвижение на лыжах, небольшая численность партии, нарты с ездовыми собаками. Изучая жизнь коренных народов Арктики, Амундсен расширял свои представления о передвижениях в полярных условиях и позже трансформировал приобретенные знания в правила образа действий; они диктовали, например, как составлять рацион: «Во избежание цинги питаться свежим мясом» — или как управляться с собачьими упряжками: «Иметь головного лыжника, чтобы собаки следовали за ним как за вожаком». Уже когда подготовка к походу на Южный полюс была в разгаре, Амундсен добавил к своим правилам еще несколько, регламентирующих время действий: он установил четкий график дневных переходов, предусматривающий возможности для отдыха и продуктивного движения к цели, а также часовые привалы, позволяющие давать отдых собакам[314].

Скотт, в отличие от Амундсена, не сумел составить себе правильное видение предстоящего путешествия и сообразные ему новые простые правила. Напротив, он оказался в плену ложного образа мышления и правил, непригодных для условий данной экспедиции, причем произошло это по причинам, как ни странно, свойственным самой человеческой природе. Прежде всего, британец Скотт стал жертвой собственного менталитета, на формирование которого повлияла его служба в Королевских ВМС[315]. Он был торпедным офицером, а поскольку в то мирное викторианское время серьезных боевых действий не велось и не предвиделось, решил отличиться в деле полярных исследований. Действовавшие на флоте порядки предписывали жесткую иерархию, безоговорочное исполнение приказов старших по званию и сословное разделение флотских офицеров и матросов. Скотт чувствовал себя как рыба в воде в знакомой иерархической системе, которая требовала беспрекословного подчинения и обязательного уважения к чинам и званиям. Возможно, на корабле такие порядки и оправданны, но они явно бесполезны в условиях арктического похода, где слаженность действий и сплоченность немногочисленной команды, а также обмен информацией в неожиданных ситуациях являются условием выживания. Скотта подвела и его приверженность кредо Королевского флота, согласно которому для английских моряков не было ничего невозможного. Находясь во власти этого показного ухарства, Скотт легкомысленно отнесся к подготовке экспедиции, решив, что сориентируется ближе к делу. Имея в распоряжении целую зиму, он и его товарищи, вместо того чтобы испытать снаряжение и поэкспериментировать с передвижением по снегу, развлекались игрой в футбол, лекциями на научные темы и выпуском собственной газеты «Южный полюс».