– Ну, что там у вас? – спросила Таня.

– У нас – Марс, – сказал Николай. – А еще Фобос и Деймос.

Две луны поблескивали тонкими полумесяцами рядом с красным боком планеты. Совсем не похожие на Луну, конечно же, – маленькие и какие-то погрызенные. Поизносившиеся, что ли.

Странно, но столь обширная марсианская экспедиция не предусматривала подробного обследования марсианских спутников. А ведь чего только о них не фантазировали, вплоть до того, что на самом деле это огромные космические корабли инопланетян, ковчеги чужой цивилизации, перебравшейся с погибшего Фаэтона на Марс. Николай даже книжку об этом читал, фантастическую, естественно. И почему именно эта планета Солнечной системы в наибольшей степени будила у фантастов мечты о встрече с другой цивилизацией? Из-за Скиапарелли с его каналами? Отсюда, с околомарсианской орбиты, никаких каналов не видно. Николай даже оглянулся, придерживаясь за страховочную скобу, что крайне не рекомендовалось делать во время столь сложной операции, какой являлась процедура отвинчивания гайки.

Алексей Архипович и Андрей находились на другой стороне «Зари». Они двигались вдоль «Антея» и ни на какой Марс не отвлекались.

– Таня, чем занимается Георгий?

– Наблюдает в телескоп.

– Переключи-ка на него, – попросил Николай.

– Слушаю тебя, о марсианин, – отозвался Георгий.

– Направь свое зерцало на два градуса ниже полярной шапки и примерно шесть градусов к востоку.

– Я, вообще-то, делом занимаюсь – изучаю место будущей посадки, мне не до красот, – сказал Георгий, и в его голосе еще чувствовались остатки обиды от того, что первый выход в космос около Марса достался не ему.

– Там что-то странное, – сказал Николай.

– Марсиане? Хорошо, сейчас. А ты пока гайки крути.

11

Он сам себе завидовал. Еще бы – пилот первого марсианского модуля «Антей»! Анатолий никогда не думал, что будет гордиться столь приземленной, а точнее – примарсианиной специальностью. Он, который столько мечтал о небе, он, летчик первого класса, он… Но когда ему, без пяти минут комэску, предложили вступить в отряд космонавтов, он согласился почти не раздумывая. Чем страшно обидел комдива, возлагавшего на него столько надежд.

– Всё это хорошо, – говорил тогда комдив, вытирая платком потеющую лысину, – но подумай, на что ты себя обрекаешь. Здесь, – он показал в окно, откуда виднелся аэродром, окруженный бескрайними монгольскими степями, – здесь у тебя блестящее будущее. А что там? – Он ткнул в потолок. – Как летчик ты потеряешь квалификацию. А как космонавт… Думаешь, каждый из отряда полетит?

– Я полечу, – сказал тогда Анатолий. – Обязательно полечу.

Ирония судьбы – из летчика ему пришлось переквалифицироваться даже не в космонавта, а в водителя. Хотя сам он по старой привычке предпочитал именовать себя пилотом. Даже там, в Монголии, куда ему опять пришлось вернуться для мучительных тренировок и испытаний «Антея», его позывной был «Пилот».

Мальчишкой ему казалось, что его звало небо. Много позже, в кабине истребителя, он однажды вдруг понял, что зов исходит из более дальних глубин, чем просто небо. А первый орбитальный полет отодвинул источник зова куда-то еще дальше, куда – он до поры и не догадывался, пока не был отобран в экипаж «Зари». И все его профессии – пилота, космонавта, вновь пилота, только уже марсианского, да к тому же сухопутного, оказались всего лишь средством достичь места, которое не только звало, но и притягивало. Он никогда и никому не говорил об этом – нутром чуял свое предназначение к этим красным каменистым пустыням, по которым широкие колеса «Антея» проложат первую колею.

Экипаж спорил, волновался, ждал связи с Землей, а он продолжал смотреть на Марс, понимая, что если могучая сила предназначения перенесла его из разрушенной немцами станицы, сберегла его от сотни возможных смертей и несчастий, то эта же сила никогда больше не отпустит его от себя.

– С Дону выдачи нет, – любил к месту и не к месту говаривать его дед Анатолий Сидорович. Вслед за ним его внук и тезка повторял про себя: с Марса выдачи нет. Нет.

12

Экипаж находился внутри корабля. Проверочные процедуры были отложены, и Алексей Архипович рассматривал отснятые пленки. Пятно было видно и невооруженным глазом – серебристая клякса под полярной шапкой. Если наложить пленки друг на друга, то можно убедиться в невероятной скорости ее роста. Алексей Архипович передал пленки Вале и сам посмотрел в окуляры – пятно почти ушло из зоны видимости, превратившись в серп на боку планеты.

– Ну что, командир? – спросил Георгий, будто Алексей Архипович мог прямо сейчас назвать причину загадочного явления.

Их готовили справляться с техническими неожиданностями и неисправностями, нештатными ситуациями, угрожающими жизни и цели экспедиции, но никто не готовил к неожиданностям, связанным с самой целью экспедиции – Марсом. В представлении ученых он являлся идеальным объектом для исследований – холодный и безжизненный, стерильный, как лаборатория. Он чертовски интересен для планетологов, а экспедиция по его поверхности принципиально не отличалась от экспедиции по Каракумам, только пески красные и атмосфера разреженная. Несмотря на досужие домыслы, в многочисленных сценариях и протоколах не предусматривалась встреча с иной цивилизацией. Если бы перед «Антеем» внезапно появилась марсианская принцесса неземной красоты, то экипаж не имел на сей счет указаний – объехать ее или пригласить внутрь для установления марсианско-советской дружбы.

– Что со связью? Надежда починить есть? – Алексей Архипович отплыл от телескопа, уступив место Андрею.

– Сигналы со спутника продолжаем получать, но ЦУП молчит, – ответила Таня.

Вот еще одна проблема, для которой у командира не имелось решения, даже паллиативного.

– Так что будем делать, командир? – спросил Николай.

Алексей Архипович осмотрел свой экипаж. Лучшие из лучших, смелые из смелых, достойные из достойных. Таня Иванова, Валя Терешкова, Георгий Титов, Николай Пацай, Анатолий Горелов и Андрей Комаров. Что он мог им сказать? Утешить, будто всё в скором времени придет в норму и ЦУП все-таки ответит? Вряд ли они нуждались в чем-то подобном.

– Будем продолжать экспедицию, – сказал Алексей Архипович. – Несмотря ни на что. Все живы, а значит, всё в порядке, как гласит морской закон. Нас ждет Марс. А что там происходит – разберемся на месте, целый год впереди. Сейчас короткий отдых, и вторая смена выходит на подготовку «Антея».

Таня захлопала в ладоши.

13

Она никогда не мечтала стать космонавтом. Да что там! Она принадлежала к поколению, которое до 12 апреля 1961 года и слова такого не знало. Смешно, но она немного завидовала тем советским мальчишкам и девчонкам, которые родились в космическую эру человечества. Вот они обязательно будут мечтать стать космонавтами, летать на Марс, Луну и Венеру точно так, как сейчас люди летают из Саратова в Москву.