— Да, но у меня свои причины не убивать тебя.

— Свои, значит?

— Да.

Несмотря на серьезность своего положения, Кормик не мог не улыбнуться этой загадочности в устах грубого поври. Ему начинал нравиться этот гном.

— В общем, не давай нам повода и останешься в живых, — повторил Маквиджик. — А теперь налови-ка рыбы, — распорядился он, плюнул на камни и собрался уходить.

— А как мне быть, если вы станете с кем-нибудь сражаться? Что делать, когда поври отправятся драться с монахами или с альпинадорцами? — крикнул Кормик вслед Маквиджику.

Тот медленно развернулся, подбоченился и ответил, совершенно не поняв вопроса:

— Даже и не думай, что мы возьмем тебя с собой.

— Я и сам ни за что бы не пошел с вами, — засмеялся Кормик. — Ты это отлично знаешь.

— Но с варварами-то ты все время дрался.

— Не по своей воле, — ответил Кормик. — Ни против них, ни против вас я ничего не имею.

Маквиджик опять смачно сплюнул почти под ноги юноше.

— Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы решить, будто ты боишься, — заметил он.

— Нам нечего делить!

— Неужели? А как насчет троллей? Что скажешь?..

— Троллей я помогу вам убить всех, каких только сможете отыскать, — перебил его Кормик.

— Да уж, мы видели остатки твоего плота, — одобрительно осклабился Маквиджик. — Ничего чудовищней не встречали. Может, еще и поэтому тебя решили оставить.

— Но я не могу жить с вами, — сказал Кормик.

— Неужто собрался в дальний путь?

— Мне нельзя долго оставаться здесь, — продолжал бывший монах, не обращая внимания на сарказм Маквиджика. — Это место не для меня.

— Хочешь, чтобы мы отправили тебя обратно в часовню? — спросил поври. — Можно, но ты должен это заслужить. Так что давай-ка отправляйся за рыбой…

— К монахам мне больше нельзя, — прервал его Кормик. — Они меня не примут, да и я не могу их простить. Они бросили меня в лодку и отправили в озеро умирать. Но я почему-то не умер.

— «Почему-то!» — передразнил Маквиджик. — Да на тебе же был колпак, дурила!

В знак согласия Кормик поправил свой берет.

— Значит, обратно не хочешь, оставаться не хочешь, а куда хочешь?

— На Йоссунфир, — заявил Кормик.

— К варварам?

— Да. Прошу тебя отвезти меня туда.

— Да они же убьют тебя.

— И все же мне надо туда, — сжал губы Кормик.

— Значит, отправишься без нас, — ответил гном. — Мы держимся от них подальше. Этот народ совсем не таков, как твои монахи. Они воду знают, быстро понимают, если к их острову кто-то приближается. Сто лет здесь живут, а то и много больше. Конечно, эти люди не пускают молний из камня, как твои собратья. У них своя магия. Она тише, но для нас опаснее, если случайно окажемся рядом.

— Тогда дайте мне лодку, я сам поплыву.

— Совсем спятил, — буркнул Маквиджик, опять сплюнул и на сей раз угодил Кормику прямо на ногу. — Лодка стоит гораздо больше твоей жизни.

— Я ее сразу же верну.

— А как будешь потом возвращаться на их остров?

— Я не собираюсь никуда возвращаться на этом озере, — тихо отозвался Кормик и с удивлением отметил, как насторожился Маквиджик при этих словах. — Оно всегда было мне не по душе.

— Что ты имеешь в виду, парень? Говори яснее.

— На Йоссунфире у меня есть друг, может, и не один. Мы хотим уйти с озера. Лодка мне нужна, чтобы забрать ее оттуда.

— Ее? Ха-ха, вот теперь понимаю.

— Мы тут же вернемся. Если ты согласишься доставить нас потом до берега, то можешь забыть обо мне навсегда.

Маквиджик начал было что-то отвечать, губы его беспрестанно шевелились, но ни одного осмысленного звука не последовало.

— Да пойдешь ты ловить эту чертову рыбу или нет? — буркнул он наконец, махнул на прощание рукой и поспешно ушел.

Кормик не имел ни малейшего представления о том, что бы это могло означать, взял сеть и зашел в теплую воду.

— А ты все смотришь на юг, — заметил Андрузис, прогуливаясь рядом с Милкейлой. — Боишься, что с ним что-то случилось.

Это был не вопрос, а утверждение, наблюдение, с которым спорить было бессмысленно.

— Мы постарались обставить все так, будто сами сбежали, — заверил ее Андрузис. — Не думаю, что монахи знают о его причастности.

— Тогда почему же он до сих пор не подал никакого сигнала? — недоумевала Милкейла.

Андрузис положил руку ей на плечо, но тут же раздался крик Тоникуэя:

— Возвращайтесь к своим обязанностям!

Молодые люди отпрянули друг от друга и обернулись.

К ним шел шаман.

— Не многовато ли времени вы тратите на поиски этого абелийца? — проворчал Тоникуэй.

— Который спас нас, — поправил Андрузис, но тут же смутился, удивляясь тому, что посмел возразить такому значительному человеку.

— Так, значит, это правда, — повернулся Тоникуэй к Милкейле. — Ты влюбилась в этого абелийца по имени Кормик!

Шаман бросил свирепый взгляд на Андрузиса, чтобы тот больше не осмелился напоминать, что монах спас им жизнь.

— Он наш друг и ничего плохого нам не сделал, — холодно ответила Милкейла.

— Друг, — насмешливо повторил Тоникуэй и плюнул. — Друзья не предают своих собратьев. Это хитрость, а не дружба. Его предательство свидетельствует лишь о склонности к преступлениям.

Милкейла пропустила замечание мимо ушей.

— Обязанности ждут, — вдогонку напомнил ей Тоникуэй. — Тебе придется постараться, чтобы вернуть себе доброе имя.

— Я уже шаманка.

— Пока — да.

Это предостережение заметно задело молодую женщину. Она поспешила уйти.

Тогда Тоникуэй снова пристально посмотрел на Андрузиса и сказал:

— А тебе надлежит научиться принимать свое положение. Мое терпение на исходе, Андрузис. Я показал тебе опасные воды. Достойные мужи заплатили за это жизнями!

Ошеломленное выражение лица Андрузиса красноречивее любых слов говорило о том, что он не считает себя виновным в произошедшем с ними несчастье.

— Для тебя, молодого и пылкого, мы сделали исключение, — неумолимо продолжал Тоникуэй. — Но больше этого не будет. Докажи, что усвоил урок, или будешь изгнан — и то, если старейшины проявят благосклонность.

— Да, Тоникуэй, — покорно отозвался Андрузис и смиренно потупил взор.

Шаман сурово следил за каждым шагом молодого человека, потом ушел восвояси.