Кто я? Раньше я думал, что знаю. Ответ был столь очевиден, что я ни разу не потрудился задать себе этот вопрос, по крайней мере, так прямо…

…Кто я?

Что за душа живет в моей окрепшей плоти?

Он шел по глянцу ледника, известного под именем Колдринского. Был обут в открытые сандалии, но холод не причинял ему ни малейшего неудобства.

Звали его Бедден. Старец Бедден, вождь самхаистов — народа, проникшего в тайны магии глубже, чем любой другой, — был величайшим среди своего племени. Ни одно живое существо не обладало такой прочной связью с колдовскими силами, как он. Поэтому даже сотни футов льда под ногами не мешали ему чувствовать, как из земли бьют горячие родники. Именно ради них маг и пришел сюда. В тот миг, когда самхаистский старец приблизился к краю ледника и его взору открылись обширные просторы Альпинадора, он задрожал от волнения.

Бедден еще не успел заглянуть вниз, за край ледника, но уже понял, что его поиски увенчались успехом. Митранидун, мистическое туманное озеро, источник вселенской магии, хранитель вечности. В этом самом месте бог Самх покинул мир смертных и растворился в земле. Бедден и его последователи верили в то, что сама смерть служит Самху. Когда придет время, она призовет души людей на суровый суд этого бога, не знающего снисхождения к человеческой глупости.

Было ясное утро. Стоило Беддену бросить взгляд вниз, как у него перехватило дыхание. Справиться с собой ему удалось не сразу. В низине раскинулось озеро, укутанное теплой пеленой. Оно было огромным, около двадцати миль длиной и в половину того шириной.

Митранидун.

Старик улыбнулся этой редкостной красоте. Он отыскал самое священное место самхаистов и источник величайшей магической силы как раз вовремя — когда на юге в Вангарде вспыхнула его война с абелийцами.

— Госпожа Гвидра, вы совершили большую ошибку, выбрав себе в возлюбленные абелийца, — сказал он на прощание предводительнице Вангарда и тихо рассмеялся.

Но в его мужественном голосе не было и намека на старческое дребезжание, хотя с тех пор, как колдун появился на свет, прошло много десятилетий. Почти все люди, знавшие Беддена, точнее сказать, располагавшие хоть какой-то информацией о нем, ибо мало кто мог похвастаться личным знакомством с магом, полагали, что ему шел девятый десяток.

Старец окинул округу внимательным взором. Теперь, обнаружив местонахождение Митранидуна, он очень остро чувствовал силу озера. Митранидун оказался сильнее ледника, и его мощь пропитала вечные льды.

«Подходящее место», — заключил маг.

Двигаясь вверх по леднику, можно без труда добраться до горных перевалов, дорог, ведущих на юг, в Вангард. Выгодное расположение обеспечит надежную защиту от любых неприятельских набегов, хотя Бедден прекрасно понимал, что ни одна вражеская армия не рискнет подобраться к нему, тем более здесь, где озеро питает его своей силой.

— Митранидун!..

Старик произнес это слово с таким благоговением, словно беглого взгляда на озеро было достаточно для того, чтобы придать смысл всей жизни и шестидесяти годам служения жрецом самхаистов, но тотчас же почувствовал, что этого мало, и устремил взор в небо.

— Эй ты! — крикнул старец и махнул ворону, кружившему вдалеке.

Птица не могла не повиноваться его зову. Она развернулась, камнем упала с высоты, в последний момент расправила крылья и мягко опустилась на вытянутую руку старца.

— Я хочу заглянуть под пелену, — шепнул он, смежил веки и движением руки успокоил птицу. — Лети к расщелине Самха!

Бедден метнул пернатого помощника ввысь. Очи старца были плотно закрыты. Он в них теперь не нуждался, ибо смотрел глазами ворона. Птица послушно спланировала на несколько сот футов вниз, затем выровняла полет и устремилась через озеро. Она летела над водой на высоте человеческого роста.

Старец Бедден не пропустил ничего. Маг видел пещеры троллей, тянувшиеся вдоль берега, и многочисленные острова, некоторые — всего лишь горсть камней, торчащих из дымных вод, другие — большие и лесистые. Один из них, самый крупный и поросший лесом, весь был усыпан хижинами, какие строят местные племена. Эти жилища не столь надежны на случай бури, как те, что Бедден видел в альпинадорской тундре. Не остались незамеченными и жители деревни, высокие и сильные, украшенные бусами из когтей и зубов. Обитая на берегах теплого озера, они могли носить гораздо меньше одежды, чем остальные альпинадорцы. Ощущение тепла, поднимавшегося с поверхности воды и ласкавшего крылья пернатого проводника, передалось и Беддену.

Итак, варвары посмели поселиться в этом священном месте. Маг решил подумать о том, как бы заручиться их поддержкой в сражениях с Гвидрой. Несколько варварских племен уже подчинились старцу, но только на время, ради коротких и бесполезных для Беддена набегов на южан. Эти северяне, альпинадорцы, очень упрямый народец, предсказуемый лишь в своей свирепости. Они так почитали свои традиции, что самхаистский маг вряд ли когда-нибудь мог получить над ними власть.

Старец Бедден усмехнулся и напомнил себе, что прежде всего нельзя спускать глаз с южных земель, то есть с Вангарда, северной части Хонсе, как и всей этой провинции. Там его последователи, верная паства, цивилизованные мужчины и женщины, веками жившие по законам самхаистов. Их вера была непоколебима, пока однажды этот выскочка Абель не надавал им ложных обещаний. В те годы Бедден был еще ребенком.

Самхаистский старец отогнал печальные мысли, но ненадолго. Когда ворон пролетал над почти голой каменной глыбой, колдун невольно вздрогнул. Растительность на скале отсутствовала, и было прекрасно видно гномов поври в красных колпаках. Вид этих существ ужасно раздосадовал старого мага.

Но самое неприятное зрелище ожидало Беддена на другом острове. Это был строящийся колодец очень знакомой конструкции. Даже сюда они добрались! Даже здесь, на берегах самхаистской святыни, осмелились появиться абелийские еретики! Похоже, неверные намерены тут остаться.

Бедден был настолько ошеломлен увиденным, что потерял связь с птицей, пошатнулся и едва не сорвался с края ледника.

— Этого нельзя допустить, — бормотал он снова и снова, лихорадочно соображая, как бы очистить Митранидун от скверны.

Мысли о вербовке варваров мгновенно улетучились. Все они нечестивцы, поэтому должны быть уничтожены.

— Их здесь не будет, — пообещал себе старец Бедден.

Можно было не сомневаться в том, что он так и сделает.

Путь мне известен. А как же иначе? Я избавился от слабостей отчасти благодаря абелийскому драгоценному камню, который называют гематитом, или душевным камнем. Но своим освобождением я обязан даже не столько этому амулету, сколько воспитанию. А растила меня книга, написанная моим отцом, книга Джеста, вобравшая знания жрецов ордена Джеста Ту. Его приверженцев можно найти в южной стране, именуемой Бехрен. К нему принадлежала моя мать. Если бы недуг дал мне хоть малейшую передышку, то я бы непременно отыскал эту страну.