Оливия остановилась.

– Оливия, я тебе еще не все сказала…

Эвелин то знала, что измена Лоренцо – это только одна из причин ее желания развестись с ним, но как сказать об этом подруге? Как сказать про его увлечение игрой?

– Эвелин, ты чего-то не договариваешь.

Оливия, умнейшая и проницательная женщина почувствовала, что еще какая-то тайна кроется в разбитом сердце Эвелин.

– Да, Оливия, ты права. Я, действительно, не обо всем тебе рассказала.

– Так говори, иначе я не смогу помочь тебе.

– Лоренцо – игрок!

– Черт, это покруче, чем измена! – Оливия прищурилась. – И давно он играет?

Эвелин тут же пожалела: «Язык мой – враг мой». Рассказать Оливии всю правду, не утаивая своей роли в падении Лоренцо, она не могла.

– Нет, не так давно, но проблема в том, что он не хочет или не может, я уж точно и не знаю, отказаться от этой пагубной привычки. А там где игра, там и алкоголь и женщины.

– Черт побери, это замкнутый круг!

Оливия задумалась.

– А ты говорила с ним, просила его не играть?

– Да, просила. Но ему скучно без игры и, как следствие, он срывается. Потом мы ругаемся, оскорбляем друг друга, а теперь вот еще и изменяем, ну, то есть он изменяет мне.

– И ты уверена, что хочешь развестись с ним?

– Не знаю, Оливия! Может быть мне уехать куда-то на время, остыть и дать Лоренцо пожить без меня.

– Знаешь, Эвелин, это «палка о двух концах». Отъезд, развод – и то и другое может быть точкой невозвращения. Есть точка в жизни после прохода которой возвращение к прошлому невозможно.

– Да, понимаю!

– И что?

– И пришла к выводу, что сейчас не могу оставаться в Майами. Я должна уехать хотя бы на какое-то время. Может быть разлука поможет нам вернуть вновь наши чувства, нашу любовь.

– Хорошо, подружка. Нелепо советовать тебе что-либо раз ты уже сама все решила. В любом случае, держи меня в курсе событий. Я бы не хотела в следующий раз увидеть тебя опять через два года.

– Я обещаю, Оливия. Я сообщу тебе о своем решении. Может быть наши пути пересекутся и вместе поедем куда-нибудь?!

– Да, дорогая! Я с тобой не прощаюсь надолго. Жду твоего звонка!

Оливия села в припаркованную на обочине машину и, помахав Эвелин на прощание рукой, уехала.

Эвелин не спеша допила уже остывший кофе.

Встреча и разговор с подругой помогли ей взглянуть на свою проблему глазами другого человека. Теперь она была уверена, что смена обстановки поможет ей забыть обиду и взглянуть по-новому на жизнь.

Вступление в связь с Каролин, а потом и мимолетная измена с Лорой не вызывали у Лоренцо сильного чувства вины. Наоборот, он почувствовал себя окрыленным, ощущал себя покорителем женских сердец. Ту незначительную степень вины, которую Лоренцо испытывал по отношению к собственной жене, к Эвелин, он готов был искупить особым к ней вниманием. Конечно, в его планы никак не входило изобличение в измене, но что случилось, то случилось.

Но развод?! Это уж слишком суровое наказание.

Лоренцо был сломлен. Трудно смириться с мыслью, что любовь может переродиться в ненависть и равнодушие. Ему хотелось бороться за эту женщину, проявить мужественность и твердость характера, быть сильным. Но быть таковым на фоне Эвелин сложно, если вообще возможно.

«И как теперь с этим жить? Смириться или найти в себе силы бороться?»

Он должен был облегчить душу.

«Стив, Майк? Нет, они далеко и вряд ли по-настоящему проникнутся моими переживаниями. Старик Габриэль! Вот кому, наверняка, не безразлична судьба наших с Эвелин отношений».

Лоренцо набрал номер телефона мистера Лазаро.

– Да, Лоренцо, я ждал твоего звонка.

Мистер Лазаро, увидев хорошо знакомый ему номер на дисплее телефона, сразу перешел на «ты», чтобы облегчить начало разговора.

– Мистер Лазаро, мне не с кем больше поделиться своим горем. Вы единственный человек здесь в Америке, которому я могу довериться в столь деликатном вопросе.

– Конечно, мой друг, я и сам было хотел найти тебя и поговорить. Ваш разлад с Эвелин уже не является секретом для жителей особняка. Дурные новости распространяются быстро. Давай сынок, я жду тебя через полчаса в Зимнем саду, там нам никто не помешает поговорить по душам.

«Сынок! Как же давно никто не называл его так».

Даже сильным и смелым мужчинам иногда хочется почувствовать себя слабым и беззащитным ребенком.

– А для вас это не поздно?

Лоренцо посмотрел на часы, они показывали полдевятого, на улице быстро темнело.

– Нет, Лоренцо, дело не терпит отлагательства, да и спать я не ложусь раньше двенадцати. «Сова» я от природы.

Они встретились в Зимнем саду и разговор затянулся глубоко за полночь.

Лоренцо рассказал мистеру Лазаро о своей измене на корабле, называя это «пьяной случайностью», повлекшей за собой тяжкие последствия. Естественно он умолчал о своей связи с Каролин. Зачем же выставлять себя ловеласом в глазах пожилого человека? Тем более, что об этом любовном похождении никто здесь в Майами не знал, а «не пойман, значит не вор».

– Лоренцо, что еще? Я не верю, что только этот единичный случай мог вызвать в Эвелин такую бурную реакцию. Хотя, как и в любой женщине, в ней мог сработать стереотип – «стоит простить ему один грех и он согрешит трижды».

– Вы правы, это не единственный повод. Мы уже давно конфликтуем по поводу казино.

– А-а!..

Мистер Лазаро замолчал. Казалось, что он погрузился в какие-то воспоминания и они оказались не очень приятными. Брови его нахмурились, а морщинки вокруг глаз стали заметнее и глубже.

– Я до приезда в Майами ни разу не был в казино. Это Эвелин разбудила во мне игрока, а теперь обвиняет меня в зависимости от игры. Она стала ограничивать меня во всем, диктовать мне свои условия, контролировать каждый мой шаг. Эвелин стала обращаться со мной как с вещью, воспринимать меня как свою собственность. В один прекрасный момент я вдруг понял, что наш брак превратился для меня в «тюрьму». Как дикому зверю мне захотелось вырваться из клетки и, наверное, именно это толкнуло меня в объятия той женщины.

Лоренцо замолчал.

– Говори, говори, Лоренцо! Выскажи все что наболело, я не хочу перебивать тебя. Потом я скажу все, что думаю об этом.

– Спасибо, мистер Лазаро.

Лоренцо, действительно, необходимо было выговориться.

– Я не знаю, чего во мне больше, сожаления или стыда, – продолжил он, – но я знаю, что теперь должен жить с этим. Да, я виноват, но я люблю Эвелин! Простите, мистер Лазаро, я вам совсем голову заморочил. Но мне больше не с кем поделиться своим горем.