– Точно, что-то такое припоминаю, – оживился я. – На ящик коньяка спорили. Батя, ты продул, я же посадил самолёт. Он тогда проигрыш у президента занял из его погребков… но мы уже вроде всё выпили. К нам тогда ещё президентская охрана присоединилась. Ещё до того, как весь Белый дом сгорел.

– О, я это тоже помню, только вроде присоединялись они не сказать что добровольно, да и вливали мы в них спиртное силой, – потирая пальцами лоб, пробормотал батя.

– Пусть свои сраные виски сами жрут, уроды, – окрысился я и, поморщившись от ударившей по мозгам боли, повернулся к министру: – Ладно, был дом, что там дальше? А то я в самолёте только очнулся, когда нас бортом МЧС обратно вывозили.

– А потом после экзекуции, которую президент США с трудом пережил, пороть его собственным ремнём – это слишком…

– Гы, а у него трусы в цвета флага были, – вспомнил я. – И вообще это была не моя идея, но я с охоткой присоединился. О, и дочка у него ничего, я на три часа уединился, пять заходов сделал… ну, или три. Если бы не пожар, продолжили бы, вполне сочная девка.

– Да, пока полковник отгонял из пулемётов охрану и гвардию, ту, что вы потом споили вусмерть, ты развлекался с президентской дочкой.

– Да она не против была, всё на добровольных началах.

– Да я не об этом. Среди многочисленных жалоб нот и претензий как раз по этому поводу ничего нет, я о другом. Вы куда статую Свободы дели?

– Чего?! – синхронно вытаращились мы на министра.

– Чегой-то я такого не припомню, – пробормотал я.

– С учётом того что к тому моменту вы и стоять не могли, не удивительно, что память вам отказывает. Ты, Артур, вдруг стал рассказывать, как в другом мире с американцами развлекался. Статую Свободы взорвал и обстрелял Фондовую биржу.

– Вроде другое здание было, – припомнил я и тут же с большим интересом спросил: – А дальше что было?

– Ты предложил повторить всё это в нашем мире. Более того, тебя не только полковник поддержал, но и некоторые ваши собутыльники из местных, из охраны президента, бойцов нацгвардии и морских пехотинцев. Все настолько пьяны были, что не понимали, что делали. Ты в охапку свою новую подружку, полковник ваших собутыльников, и вы на вертолётах – до сих пор пытаются выяснить, откуда эти «Ирокезы» взялись, хотя по всем документам они давно утилизированы – вылетели в сторону Нью-Йорка. Долетели только до окраины города, где совершили почти аварийную посадку, там бросили вертолёты, их сейчас изучают, на машинах поехали в сторону Манхэттена. Пока ехали, по городу начались пожары, и они странным образом совпадают с вашим маршрутом. Три высотки дотла сгорели, дымят ещё. Хорошо, погибших почти не было, офисные здания. А так как вы прибыли ночью, то паника с вашим прибытием поднялась не сразу, а утром – статуи Свободы нет, даже пьедестала, один остров остался.

Мы с батей переглянулись и синхронно пожали плечами, вот это мы действительно не помнили, хотя где эта статуя, я, кажется, догадывался. Нужно посмотреть в Схроне, что ещё потерял кроме вертолётов и что приобрёл. Наши переглядывания министр заметил и лишь вздохнул.

– Американцы ответили так: или мы возвращаем статую на место, или война. Дали неделю на размышление. Ядерная держава, мать её. Понятно, что с космической группировкой они нам не соперники, но потери будут, и неслабые. Они даже согласны закрыть глаза на нападение на Белый дом, только чтобы мы их национальный символ вернули и чтобы больше вы двое на территории Штатов не появлялись. Президент сам выходил на связь, с нашим тет-а-тет общался, и они пришли к таким договорённостям.

– Да ладно, верну я им эту статую, пусть заглохнут только и не ноют… О, нашёл, – вытащил я из сумки руку с зажатым в пальцах амулетом апохмелина.

Приведя себя в порядок, использовал также и на полковнике, так что мы с облегчением откинулись на спинки сидений и стали тянуть безалкогольный сок из бара лимузина – сушняк мучил.

– Ладно, если вернёшь, значит, основная проблема решена. Тут вопрос…

– Кстати, а как нас взяли, большие разрушения были? – деловито задал я интересующий меня вопрос.

– Как раз нет, спали как сурки в подвале самого крупного винного магазина Манхэттена, по-тихому вызвали нашего посла с его людьми, сами боялись подойти, ну а те на борт самолёта МЧС и сюда. Я вернусь к другому вопросу. Что с вашими собутыльниками делать, с которыми вы так в Америке погуляли?

– А они что с нами? – удивился я.

– Так вы же очнулись, когда вас транспортировали из магазина, и очень показательно убедили посла, что своих вы не бросаете, всех погрузили на борт. Они в автобусах за нами едут.

– Ох ей, – мы переглянулись с батей. – Не-е, такого счастья нам не надо. Отдаритесь подарками, там ящик водки, шапку-ушанку, балалайку в конце концов, и давайте их обратно.

– На родине их ждёт смертная казнь. Это вас они боятся. После того как вы вдвоём покуролесили у Белого дома, отбив шесть штурмов, и кидались их же танками и сворачивали им стволы в узлы, как-то забздели они с вами связываться. Убить вас было нереально, уже раз десять пробовали, едва до водородной бомбы не дошло с отчаянья, а вы всегда на подобное отвечали втройне. Полштата как языком слизнуло. Вот и решили по-тихому от вас избавиться. Мы на этом деле серьёзные политические подвижки получили и рычаги давления. Стоит только намекнуть, что вы хотите вернуться… А вот на этих бедолагах отыграются.

– И это всё за сутки?

– За два с половиной дня.

– Я же говорил, не нужно было портвейн и ликёр с абсентом мешать, – проворчал я бате, и тут у меня стрельнуло: – Два с повинной дня?! Блин, через четыре часа канал сработает, а у меня столько дел! Всё, давай, выпускай нас, нам в Казань срочно надо, за мамой. Дела у нас.

– Подожди, а как же вечерняя встреча с президентом? У вас назначено, да и что с американцами делать?

– Насчёт статуи время тяните. Вернемся, отдам. По тем алкашам. Пусть протрезвеют, введите их в курс дела и сообщите, что раз из-за меня они попали в такую ситуацию, то я дам им по миллиону долларов наличными и отправлю в разные страны по желанию. Дальше сами. Думаю, будут довольны.

– Думаю тоже. А встреча с президентом?

– Придётся отложить. Вернёмся мы дней через пять.

– Хорошо.

Нас действительно высадили на одной из улочек и уехали, а мы, осмотрев себя, засмеялись. Не знаю, где наша одежда, но мы оба были облачены в трофейную форму американской армии, с разгрузками и карабинами, увешанными разными приблудами.

– Да-а, – почесав шею, протянул я. – Повеселились. Но я хоть своим появлением Солнцева переплюнул. Такая реклама была, все знают, кто я и откуда. Такое интервью журналистам на фоне горевшего Белого дома дал, ой-е. Что там какая-то ядерная бомба, взорванная в столице одной из стран, у меня покруче будет.

– Слушай, а почему мы вообще так дали? Что-то не думал, что к такому эффекту приведёт, – задал, на мой взгляд, провокационный вопрос батя, хотя, возможно, он просто озвучил ту мысль, что витала в его голове.