(Как будто это произошло лишь пару недель назад.) На меня он не смотрит. Возможно, его смущает необходимость обращаться ко мне как к профессионалу.

– Я вот подумываю дом мой продать. – Смотрит он прямо перед собой, в темноту.

– Тот, что в Альгамбре?

– Угу. – Он с шумом втягивает в себя воздух через широкие ноздри.

– В Калифорнии, как я слышал, цены вниз не идут, если вы именно это хотите узнать.

– Я его в семьдесят шестом купил. – Еще один шумный вдох.

– Ну, тогда у вас все в полном ажуре, – говорю я, сам не зная почему; в Альгамбре я ни разу не был, как там обстоят дела с налогами, с конкуренцией, каков расовый состав или состояние рынка, не знаю. Очень может быть, что настоящую Альгамбру я увижу раньше, чем Альгамбру мистера Тэнкса.

– Я вот что понять хочу, – говорит он и утирает большой ладонью лицо, – стоит мне сюда переезжать или не стоит.

– В Риджфилд? – Не самый очевидный выбор.

– Да все равно куда.

– У вас есть здесь друзья, родные?

– Нету.

– Может, где-то здесь находится контора «Мейфлауэра»?

Он покачивает головой:

– Им все едино, где ты живешь. Лишь бы грузовик водил.

Я с интересом вглядываюсь в его лицо.

– А вам здесь нравится? – Теперь я имею в виду все Побережье, от полуострова Делмарва до Истпорта, от Уотер-Гэпа до острова Блок.

– Тут неплохо, – говорит он. Его словно сидящие в пещерах глаза сужаются, он помаргивает, глядя на меня так, точно почуял, что я над ним посмеиваюсь.

Да ничего подобного! Я прекрасно (думается мне) понимаю, что он имеет в виду. Если бы он ответил, что его тетушка Панси живет в Броктоне или брат Шерманн в Трентоне или что он хочет перейти на управленческую работу в одну из контор корпорации «Мейфлауэр», находящуюся, скажем, во Фредерике, штат Мэриленд, или в Айере, штат Массачусетс, в этом присутствовал бы здравый смысл. Хоть и было бы менее интересным в человеческом отношении. Однако, если я прав, его вопрос в гораздо большей степени связан со знамениями и предвестиями и относится к природе непредвиденного (а не к экономике «ржавого пояса» страны или снижению стоимости квадратного фута жилья в агломерации Хартфорд – Уотербери).

Нет, вопрос мистера Тэнкса взят из того разговора, который каждый из нас ведет в одиночестве со своим безмолвным «я», и правильный ответ на него порождает роскошное ощущение синхронистичности – вроде того, с каким я четыре года назад вернулся из Франции, – когда все, что ни происходит, великолепнейшим образом относится к тебе, и все, что делаешь ты, словно бы направляется теплым, невидимым астральным лучом, исходящим из некоей точки в космосе, слишком далекой, чтобы установить ее местонахождение, но ведущей тебя – если ты просто следуешь ее указаниям и остаешься на связи с ней – туда, где тебе хочется оказаться. У христиан имеется более суровая версия этого луча, и у джайнистов тоже. Наверное, именно так ведут себя танцоры на льду, объездчики лошадей и психотерапевты, помогающие людям справиться с горем. Мистер Тэнкс – один из множества тех, кто пытается, не расставаясь с надеждой, выйти из состояния, в котором он устал пребывать, найти что-то лучшее, и потому хочет узнать, что ему следует делать, а это вопрос очень сложный.

Конечно, я с радостью помог бы ему настроиться на эти малые светила, боюсь лишь, что он при этом встревожится, приняв меня за чокнутого, или за пройдоху-риелтора, или за гомосексуалиста с эндоморфными полирасовыми аппетитами. В смысле наиболее благородном такая помощь и составляет суть риелторской профессии.

Я складываю на груди руки и позволяю себе немного сдвинуться вбок, чтобы прислониться бедром к багажнику моей «краун-виктории». А затем, переждав несколько секунд, говорю:

– Думаю, я точно знаю, что вы имеете в виду.

– Вы это о чем? – с подозрением спрашивает мистер Тэнкс.

– О том, что вы задаетесь вопросом, куда вам лучше всего перебраться, – сообщаю я тоном, в котором нет (надеюсь) ни агрессивности, ни пройдошества, ни гомофилии.

– Да, но главное не в этом, – отвечает мистер Тэнкс, уже норовя увильнуть от обсуждения темы, которую сам же и предложил. Но все же продолжает: – Хотя, в общем-то, верно. Я хотел бы обосноваться в каких-то других краях, понимаете? Наподобие здешних.

– Вы стали бы жить тут? – спрашиваю я – благожелательно, профессионально. – Или просто поселили бы вашу мебель?

– Жить. – Мистер Тэнкс кивает и устремляет взгляд в небо, словно желая узреть в нем будущее. – Я не возражал бы даже против переезда в места, где жил прежде, если бы они мне нравились. Понимаете, о чем я?

– Полагаю, да, – отвечаю я, подразумевая «целиком и полностью».

– Восточное побережье кажется мне вроде как уютным. – Внезапно мистер Тэнкс поворачивается к своему фургону, словно услышав какой-то звук и ожидая увидеть человека, который выцарапывает на его боку некую гадость или собирается влезть в него и спереть телевизор. Но никого там нет.

– Вы родом откуда? – спрашиваю я.

Он по-прежнему смотрит на свой грузовик, не на меня.

– Из Мичигана. Мой старик был там хиропрактиком. Из негров этим мало кто занимается.

– Я думаю. Вам нравилось там?

– О да. Я любил те края.

Нет смысла заверять его, что я и сам – старая Росомаха[59] или что у нас с ним, наверное, много общего. Развод, для начала. В любом случае мои воспоминания разойдутся с его.

– Так почему бы вам не вернуться, не купить там дом? Или не построить? Я так думаю, для этого семи пядей во лбу не потребуется.

Мистер Тэнкс бросает на меня настороженный взгляд – как будто я намекнул на недостаток пядей в его лбу.

– Там теперь моя бывшая жена проживает. Нет, не пойдет.

– А дети у вас есть?

– He-а. Потому я в «Зале славы» и не был.

Густые брови его слегка опускаются. (Какое мне дело, есть у него дети, нет?)

– Ну, я вам вот что скажу. – Мне все еще хочется подбодрить мистера Тэнкса, сообщив ему какие-то полезные факты, некие данные, которые помогут решить, что делать дальше. Меня даже тревожит немного то обстоятельство, что он не сознает, как хорошо я понимаю его чувства, которые и сам когда-то испытывал. Ничто не огорчает нас сильнее, чем наша неспособность поделиться с другим важнейшими сведениями о жизни. – Я просто хочу сказать вам следующее, – начинаю я заново, внеся небольшую поправку. – Я занимаюсь продажей домов. И живу в очень приятном городке. В скором времени цены начнут расти, и я думаю, что к концу года, а может, и раньше процент комиссионных тоже повысится.

– Там у вас слишком богатые люди живут. Бывал я в вашем городке. Перевозил туда жену одного баскетболиста. А год спустя перевозил оттуда.