— Почему ты так странно на меня смотришь?

Вместо ответа на его осторожный вопрос Маргарита как ни в чем не бывало пожала плечами:

— Я просто подумала, что любовь — это как зевота: стоит одному начать, и другие подхватывают. Лизианна и Этьен теперь обзавелись семьями и остепенились. У меня есть надежда на то, что у Люцерна и малышки Кейт тоже все сложится… Если они не убьют друг друга на конференции, на которую она его тащит. Может, и ты вскоре кого-нибудь найдешь.

Бастьен молчал. Он думал о Люцерне и Кейт. Кейт, редактор Люцерна, заманила его на конференцию романистов. Люцерн ехать не хотел, но Кейт сумела настоять на своем, и, как только она и Маргарита объединили усилия, у Люцерна не осталось ни одного шанса. С другой стороны, подумал Бастьен, возможно, у его брата не было бы ни одного шанса против Кейт, даже если бы Маргарита и не играла на ее стороне. После того как Бастьен увидел их вместе на свадьбе Этьена и Рейчел, он тоже подумал, что надежды матери вполне оправданны. Люцерн был влюблен. Понимал он это или нет, но он нашел свою вторую половину. Бастьен очень надеялся, что Люцерн не упустит своего шанса на счастье.

Бастьен перевел взгляд на мать. Она с интересом наблюдала за ним. Зная, что она умеет читать его мысли, он не стал отрицать того, что и у него есть желание найти для себя подругу жизни. Он хотел бы иметь рядом спутницу, которая поддерживала бы его в любых жизненных испытаниях. Но Бастьен прожил на земле больше четырехсот лет и за это время встретил лишь одну женщину, которую, как ему когда-то казалось, он мог бы полюбить. К несчастью, узнав, что он вампир, она наотрез отказалась соединить с ним свою жизнь. И все же Бастьен никогда не переставал ее любить. Он не упускал ее из виду в течение всей ее недолгой жизни. Он видел, как она старела, как полюбила другого, как у нее появились дети, а затем и внуки, и, наконец, изнемогая от беспомощности, он смотрел, как она умирает.

Те годы были самыми тяжелыми годами его жизни. Он словно был ребенком, наблюдающим по другую сторону ограды за тем, как играют другие дети, как они смеются и веселятся.

Осознавая, что мать продолжает за ним наблюдать, он пожал плечами и взглянул на доклад.

— Некоторым просто не суждено найти любовь и удержать ее.

— Хм. — Маргарита немного помолчала, а затем, очевидно, решила сменить тему. — Кстати, Бастьен, доктор Бобби хочет поговорить с членами моей семьи, а поскольку Этьен и Рейчел проводят медовый месяц на Гавайях, Лизианна и Грегори отправились в Европу, а Люцерн уезжает на эту писательскую конференцию, только ты остаешься в зоне досягаемости. Могу я сказать, что ты придешь?

— Хм? Что? — Бастьен в недоумении посмотрел на мать. — Кто это — доктор Бобби?

— Мой психотерапевт, дорогой.

— Психотерапевт? — потрясение откликнулся Бастьен. И тут его словно током пробила тревога. — Ты посещаешь психотерапевта?

— Да, дорогой. Сейчас все ходят к психотерапевтам. Кроме того, Грегори так удачно помог Лизианне справиться с ее фобией, что я подумала, что и мне не помешает сходить на пару консультаций.

— Зачем тебе это? У тебя же нет никаких фобий.

— Фобий нет. Но у меня есть кое-какие проблемы, и я хотела бы получить консультацию.

Маргарита избегала встречаться глазами с сыном. Бастьен гадал, что это за проблемы.

— И психотерапевт хочет пообщаться с членами твоей семьи? Зачем?

Маргарита пожала плечами:

— Я точно не знаю. Но ты ведь придешь?

Бастьен нахмурился, но все же кивнул в знак согласия. Было бы неплохо выяснить, с какой именно проблемой пытается справиться его мать и что именно о своей жизни — об их жизни — успела она открыть этому своему психотерапевту.

— Хорошо. Тогда я пойду. Не буду тебе мешать. — Маргарита лучезарно улыбнулась и встала.

Бастьен уже было расслабился, но вновь напряженно замер, когда она добавила:

— Не переживай, сын. Для тебя тоже найдется женщина. И я намерена помочь тебе ее найти.

Бастьен в ужасе проводил взглядом мать, выходящую из его кабинета. Отчего-то в ее словах он услышал угрозу.