дозу яда, и вскоре он выведется из организма. Но ее сердце еще никогда прежде так не болело. Это чувство нельзя было выразить словами. Мужчина перед ней казался полностью уничтоженным, и вернуть его к жизни не представлялось возможным.

Глава 38

Элайджа не потребовал объяснений. Попросил только оставить его наедине со спящей дочерью, и Сигна с радостью повиновалась.

Разум прояснился, и она отчетливо увидела, что сделала. Перси поправится, а Блайт будет жить и увидит новый день. Убийца найден, и скоро дела в Торн-Гров снова пойдут в гору. Но ради этого Сигна приговорила к смерти другую душу. Принесла в жертву чью-то жизнь.

Она впилась ногтями в кожу, пока шагала по коридору, голова шла кругом. Она знала, что должна переживать сильнее, должна сожалеть. Но если бы пришлось, она сделала бы тот же выбор снова и снова.

Боже, в кого она превращается?

Холод, сочившийся из ее покоев, предупреждал о визите Ангела смерти. Он мерил шагами гостиную, когда она открыла дверь, тени волочились за ним, словно плащ. Как только он увидел ее, тени бросились вперед, зависнув от нее в десяти сантиметрах.

– Идем со мной. – Слова звучали как приказ, но в голосе все же слышалась нерешительность.

– Куда? – только и смогла ответить она.

– Тебе пришла пора увидеть, что я делаю. – Он протянул руку, подзывая ее. – Пора узнать, что в смерти кроется нечто большее, чем ты думаешь.

Эта рука означала гораздо больше. Она понимала, что принять ее означало открыться ему и новому миру. Принять то, что она сделала, принять эту сторону себя раз и навсегда.

Перед ней стоял не убийца. Не демон, которого она придумала в своем воображении и ненавидела столько лет. А мужчина, проводивший невинные души в загробный мир. Ангел смерти, чьей силой она обладала, понимающий ее лучше, чем кто бы то ни было. Она устала убегать от него.

Сигна вложила свою руку в его и откинула голову назад, наблюдая за парящими вокруг душами. Чем дольше она вглядывалась, тем четче становились лица внутри светящихся шаров.

– Почему они не похожи на обычных призраков? – Она крепко ухватилась за него. Пространство вокруг искривлялось, превращаясь в незнакомое место. Это все равно что проплыть пруд и выйти сухим из воды.

– Если бы я пришел за ними раньше, они выглядели бы по-другому, – ответил он. – Но им не терпелось уйти, а путешествовать в виде души легче. Духи отягощены переживаниями и воспоминаниями, за которые продолжают цепляться. Поэтому духи задерживаются, а души идут дальше.

– Идут… сюда?

Где бы они ни оказались, это явно был не Торн-Гров. Время замирало в этом месте. Сигна радовалась, что больше не нужно дышать, воздух здесь был слишком густым. Он перекрыл горло, не давая сглотнуть. Она споткнулась о землю, когда Ангел смерти потащил ее вперед. Чем дальше они шли, тем больше душ кружило вокруг. Теперь они не липли к нему, а мчались вперед и вдруг медленно отступали назад, боясь заблудиться в сгущающемся тумане.

Они подошли к великолепному бело-голубому мосту, возвышающемуся над бесконечным озером. И, хотя мост окутывал туман, огромное количество бредущих душ проливало на него свет.

Некоторые плыли в виде маленьких сфер, а другие принимали облик духов, спеша сквозь толпу на некий чудесный зов, ожидающий по ту сторону. Зов, который звучал глубоко внутри Сигны, согревающий и всепоглощающий.

Она потянулась за ними, желая найти источник, но Ангел смерти крепко схватил ее за руку.

– Пересечешь мост и больше не сможешь вернуться в этот мир, – предупредил он. – А твое время еще не пришло.

Они сели на берегу озера, издалека наблюдая за душами.

Она уже давно не посещала церковь и не помнила, что говорится в учениях о загробном мире. Хотя всегда верила, что это темное одинокое место. Но что бы ни находилось за мостом, оно вовсе не казалось концом – наоборот, только началом. Приглашением в путешествие.

– Что будет, когда окажешься там?

– Вариантов много. – Он разжал руку и отклонился назад, посмотрев на нее. Возможно, чтобы не пугать духов, Ангел смерти был более кротким и тихим здесь. – Некоторые души выбирают забыть жизнь на земле и переродиться. Другие берегут воспоминания и остаются в загробном мире, ожидая близких, которых оставили.

– Что насчет тех, кто жил недобросовестно? – спросила она. – Их ждет наказание?

Когда он заговорил, его голос звучал мрачно.

– Загробный мир – это мои владения, Пташка, а я забочусь о своих людях. Поэтому принял нелегкое решение – не впускать тех, кто навредит моему дому. Такие души я забираю с собой и избавляюсь от них. Их не ждет загробная жизнь. Ничего не ждет.

Это была жестокая судьба, но Сигна уже чувствовала невероятное желание защищать это место, даже не видя его, и сделает все возможное, чтобы сберечь неведомый мир на том берегу.

– Ты всех здесь знаешь? – спросила Сигна, наблюдая, как одна из душ, качаясь в разные стороны, движется по мосту.

– Я встречал всех жителей загробного мира. – В его словах звучала гордость. – Хотя, признаю, некоторые выделяются больше других. Например, одной из причин, по которой я не сильно стремлюсь туда, является твоя матушка. Она не дает мне прохода, расспрашивая о тебе.

Сигна зарылась руками в траву, улыбка озарила ее лицо.

– Все называют ее такой своенравной. А я представляла ее похожей на Марджори.

– Убийцей?

Сигна легонько толкнула его в грудь.

– Нет, конечно! Я имела в виду человека, который всегда ведет себя очень правильно.

Ангел смерти задумчиво кивнул.

– Она определенно более манерна, чем ты, но это мало о чем говорит. – На этот раз, когда она попыталась ударить его, тени перехватили руку, отчего он рассмеялся. – Твой отец добрый и мягкий человек, никогда не скажет ничего плохого. А Рима больше похожа на тебя, во все вмешивается и громко высказывает свое мнение. Она хорошо понимала свое положение в обществе и пользовалась им в личных интересах. Они обладали огромным состоянием и влиянием, поэтому никто не смел критиковать их, боясь потерять поддержку Фэрроу.

Она откинулась на его тени, которые поддерживали ее, мягкие, словно облако.

– Похоже, ты много о них знаешь.

– Еще бы, – так серьезно ответил он, что Сигна замерла. – Они твои родители. И мне хотелось узнать о них как можно больше. И знаешь, наглостью ты пошла в мать. За все мое существование никто не смел так дерзко разговаривать со мной, как ты, а она занимает второе место.

Возможно, мама все же не сильно разочаруется в ней. Всю жизнь Сигна отчаянно старалась подогнать себя под общественные стандарты