– Но это значит, я должна уволиться с работы, уйти с учебы, бросить то, к чему стремилась всю жизнь… – голос осип. – Почему ты даже не посоветовался со мной? Это очень серьезное решение…

– Боялся, что ты откажешься. Я ведь знаю, ты с детства мечтала добиться успеха в журналистике. И сессию закрыла на одни пятаки. А там чужая страна, язык, и я еще больше времени буду проводить на тренировках, летать на игры в другие города… – Феликс замолчал, шумно сглатывая.

Сжимала до посинения края столешницы, пытаясь понять, как нам жить дальше.

Не могла похвастаться блестящим знанием английского языка и никогда не планировала жить в Америке, а еще безумно хотела попробовать себя ведущей новостей на «Спорт-ТВ». Положа руку на сердце, такие предложения тоже не поступают каждый день…

– Феликс, но ведь у тебя и здесь все прекрасно… Тебя признали лучшим игроком сезона… Может, всё-таки не стоит пока уезжать? – сбивчиво пробормотала, ощущая, как на глаза наворачивались слезы.

– Ты не понимаешь. Я всю жизнь слышал за спиной: «Мажор, богатенький урод, ничтожество!» Все обожали меня только из-за денег отца! Настоящее проклятье!

– Феликс…

– Вот он – мой звездный час заткнуть рты всем этим шавкам! Обелить запятнанную фамилию Железновых! Прославить своих родителей на весь мир! Да, еще ни черта не известно! Может, с позором вернусь назад, это ведь «NBA» – другой уровень! Там своих звезд полно, но я должен попробовать… Первое время будет непросто. Адски сложно. И поверь, я пойму, если ты не поедешь. Я все пойму… – как заведенный шептал любимый мужчина, с силой надавливая на мое запястье. – Ну, что скажешь? – хмурый взгляд серо-стальных глаз колол меня без ножа.

– А мне сегодня предложили стать ведущей новостей … – еле слышно пробормотала, давясь своим языком.

– Поздравляю, золотце, – натужно улыбнулся Феликс, целуя тыльную сторону моей ладони.

* * *

Три недели пронеслись как тревожный сон. Мы почти не разговаривали на тему отъезда. Просто жили себе и жили, будто ничего не происходит. Сказать, по правде, все это время я ждала хоть какой-то конкретики со стороны Феликса. Намек на смену фамилии в паспорте сразу бы укрепил мою решимость, но любимый не давал никаких гарантий.

Он сам не до конца осознавал огромное перемены, происходившие в наших жизнях, поэтому мы решили взять таймаут: он поедет покорять «NBA», а я попробую себя в качестве телевизионной ведущей. Сложно было давать какие-то прогнозы на будущее. От виражей судьбы в очередной раз захватывало дух.

За несколько часов до рейса Феликс помог перевести мои вещи обратно в квартиру к тете Жанне. Мы спустились к подъезду, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

– Даже не верится, что это всё… – процедил он еле слышно.

– Потому что никто не знает, всё ли это… – улыбнулась сквозь слезы, в глубине души понимая, что наша история подходит к концу.

Какие бы сильные чувства я не питала к этому умопомрачительному сероглазому мужчине, лучшее, что могла для него сделать – просто отпустить. Как отправить в небо красивую дикую птицу или ярко-красный воздушный шар. Легкий порыв попутного ветра подбросит его высоко-высоко… до самых звезд.

Феликса Железнова ждет легендарное спортивное будущее! Собственный млечный путь, по которому он пронесется с гордо поднятой головой. И как бы больно мне сейчас не было – верила, что поступаю правильно. Не хотелось становиться для него обузой. Сколько в своей жизни он ещё повстречает всяких Злат…

Возможно, когда-нибудь мы случайно встретимся вновь. Я стану популярной телеведущей, а он самым титулованным российским спортсменом. И мы проведем целый вечер за воспоминаниями, как были беззаботно счастливы в те недолгие месяцы нашей любви.

– Я буду ждать тебя… – вздохнул Феликс, на прощание прижимая к широкой груди.

– Пообещай мне кое-что… – Любимый не ответил, шмыгая носом. – Пообещай, что станешь лучшим! Сделаешь там всех! Докажешь, что русских не сломить!

– Обещаю, золото, обещаю… – шептал, словно в бреду.

– Я верю в тебя, мой чемпион!

Секунда, и наши губы нашли друг друга. Мы целовались в запой. Как умалишенные. Хотелось успеть надышаться. Наполниться до краев его запахом. На прощание. В самый последний раз. А потом отпустить туда, где он будет счастлив.

Мужчина засунул ладони в задние карманы моих джинсов, а я опустила голову ему на плечо. Слезы закапали отложной ворот белоснежной футболки-поло, когда убитым голосом мой Железный Феликс произнес:

– Золотце, мне пора…

– Спасибо тебе за сказку…

Наспех расцеловав мои мокрые щеки, он скрылся из виду, а я, держась руками за стены, на дрожавших ногах, поплелась в подъезд.

Я уезжал в Америку пустым, но знал, что обязательно найду в себе силы выжать максимум. А еще мечтал отыграть следующий сезон так, чтобы непременно попасть в Олимпийскую сборную России.

Выступать под флагом родной страны на глазах у миллионов телезрителей, зная, что она сидит где-то в зале, до кровоподтёков пронзая ногтями влажные ладони, и беззвучно молится за меня.

Мы оказались на крючке у обстоятельств, и я принял решение не давить. Моя маленькая девочка заслужила самое кристально чистое счастье из всех возможных. Рядом с ней я уже начинал верить в существование родственных душ, в любовь до гроба, в исцеляющую силу поцелуев, наконец…

Только она с помощью легкого прикосновения могла скрутить в бараний рог мою двухметровую тушу, одним озорным взглядом превращая в мычащее животное. А от нашей близости сердце трещало по швам. Каждый раз.

Я отгородился от внешнего мира, толп людей, безучастных черствых лиц, монотонной болтовни динамиков. Шел себе и шел, проживая самые дикие бешеные душераздирающие эмоции внутри.

Пульс всё сильнее отдавался в висках. Почти оглох от его ударов. То морщился, то беспричинно улыбался, реагируя на каждое больное воспоминание.

Вздохнул, протягивая паспорт доброжелательной сотруднице аэропорта, заученно улыбавшейся мне на стойке регистрации. По позвоночнику скатилась капля пота. Липкие щупальца сомнений стягивали внутренности, не давая нормально соображать.

Слишком большой страх за свою семью. Слишком большая ответственность. Слишком большая дырка в груди.

Присел на диван в полупустом зале бизнес класса, устало глядя перед собой. Я до сих пор не мог поверить, в это чертово многоточие… Хотелось взять ластик и стереть две неугодные точки.

До финала осталось совсем чуть-чуть. Мы с ней прошли слишком долгий путь и пару раз оступились, чуть не сорвавшись в бездну. Распускались от счастья, а потом разбивались вдребезги на сотни кусков. И снова поднимались, чтобы, взявшись за руки, коснуться седьмого неба.

Говорят, если хочешь что-то вернуть, нужно просто отпустить.