Тем временем супруги Пальме пересекли Свеавеген, по-прежнему двигаясь на юг по другой стороне улицы вдоль здания «Скандиа». На углу Туннельсгатан у стены этого здания их поджидал, по словам свидетелей, мужчина. Несколько человек видели с некоторого расстояния, как чета Пальме приближается к этому человеку. Еще один перешел улицу и встал чуть поодаль, страхуя первого.

Когда Пальме прошли мимо стоящего у стены человека, Лисбет Пальме обратила внимание на второго – значит, тот оказался рядом с супругами. Непонятно, кто из двоих нажал на курок. Мне вспомнились слова Якоба: «Я пытался его убить, но у меня не получилось». Если у стены стоял Теделин, тогда и правда не он выстрелил в премьера.

Убийца выстрелил Улофу Пальме в середину спины. Для второго выстрела подряд он сильнее надавил на курок, поэтому пуля отклонилась вправо. И задела спину Лисбет Пальме, хотя, я уверен, предназначалась Улофу. В сумятице Лисбет упала на колени рядом с мужем.

Должно быть, прошло несколько секунд, прежде чем Лисбет подняла глаза. Или она переводила взгляд с мужа на убийцу. В любом случае ее зрительные впечатления были неполными и отрывочными. Многие свидетели рассказывали так. Они видели Лисбет на коленях рядом с упавшим мужем и мужчину, стоящего совсем рядом. Лисбет подняла глаза и увидела двоих мужчин чуть поодаль, тех самых, кого она заметила у своего дома неделю назад. Так она говорила инспектору Оке Римборну. Темноволосый человек среднего роста в темной одежде стоял ближе, а очень высокий – чуть дальше. Этот высокий и поспешил в южном направлении с места убийства. Один очевидец говорил о человеке в светлой одежде, который передвигался быстрее всех прочих в сторону Кунгсгатан. Мужчина среднего роста в более темном опомнился и бросился к лестнице в конце Туннельсгатан, затем по ступенькам. На вершине холма Брункенберг многие видели его в разных точках. Он просто не знал, куда идти. Я вспомнил слова Теделина: «Тогда бы я застрелил Пальме, а ты ждала бы в машине на холме, так что я бы знал, куда идти».

Через пятнадцать-двадцать минут после убийства этот человек оказался на Смала Гранд и почти столкнулся со свидетельницей Сарой, чье описание легло в основу фоторобота. Она запомнила даже отметину над губой с правой стороны. На Сникарбакен беглец нашел наконец одну из машин, подготовленных организаторами покушения, «BMW пассат». Он переодел куртку и уехал.

После убийства Альф Энерстрём опасался за свою жизнь и перебрался в поместье в Вермланде, а детей перевел на домашнее обучение. Он велел Якобу, под именем Рикарда и в парике, вступать в контакт с теми, кто мог что-то знать о ходе расследования. Тот встретился с Иваном фон Бирканом и с полицейским по имени Сёдерстрём, о чем позднее писал Бертилю Ведину. Виктора Гуннарссона арестовали, он стал первым из подозреваемых. А южноафриканцы преспокойно вернулись домой.

Ведин, посредник, подкинул СЭПО и одной турецкой газете, «Хюррийет», версию о причастности Рабочей партии Курдистана. И вскоре эта версия овладела комиссаром Хансом Хольмером.

Когда на шведскую группу поддержки, куда среди других правых экстремистов входили Андерс Ларссон и Виктор Гуннарссон, пали подозрения, они поняли, что все стали «козлами отпущения». Поэтому наверняка начали заметать следы. Один из друзей Ларссона позвонил в Прибалтийский комитет и попросил уничтожить материалы, которые касались Европейской рабочей партии и копии которых находились у Ларссона и Гуннарссона.

Но ультраправые зря беспокоились. Внимание полиции сосредоточилось на курдах из РПК. Андерса Ларссона впервые вызвали на допрос лишь через год с лишним после убийства. Его приятель Виктор Гуннарссон переехал в США, где был убит в декабре 1993 года в Северной Каролине. Через три с половиной года за убийство Гуннарссона осудили некого полицейского по имени Андервуд, хотя тот и отрицал свою вину.

Якоб Теделин продолжал работать на Энерстрёма. Нося парик и называя себя Рикардом, он встретился с сотрудником СЭПО по имени Ханус В. и завел разговор об убийстве Пальме. Ханус В. донес сведения о Теделине до Торе Форсберга. Наблюдая за Якобом более полугода, СЭПО выяснило его настоящее имя. Якоба допросили в мае и июле 1987 года. Однако расследование в отношении Теделина прекратилось, когда в начале 1988 года дело Пальме попало в руки Ханса Ёльвебро. При этом сам Теделин по-прежнему предоставлял информацию СЭПО и ЦРУ через Хануса В.

В 1997 году сотрудники спецслужб ЮАР обвинили Крейга Уильямсона и Бертиля Ведина в причастности к убийству Улофа Пальме. Энерстрём понял, что Ведин сыграл роль посредника, и связался с ним. Два года спустя Энерстрёма задержали в Вермланде за преступление с применением насилия. Альф дал Теделину распоряжение обратиться к некоторым личностям в случае, если с ним что-то произойдет. Так Якоб познакомился с Ведином. Видимо, подумал я, примерно в тот же период Якоба проинструктировали, как поступить с револьвером Энерстрёма, если доктор больше не сможет заботиться о его сокрытии.

Много лет спустя Ведин спросил Якоба о «музыкальной жизни в Вестре Фрёлунде», на что тот ответил, что «ракеты» в «бункере» и «никогда не вернутся».

Итак, под музыку Джеральдин Мухи головоломка сложилась у меня в голове в целостную картину. Бо́льшую часть ее фрагментов я обнаружил в архиве Стига Ларссона, однако он не знал об одном человеке. Якоб Теделин был отсутствующим звеном в его гипотезе. Оркестр играл En Los Piñares de Jucar, последнее произведение в программе, вдохновенное танцем молодых испанок.

Мне было что рассказать Николасу Шмидлу из New Yorker, чтобы он смог закончить статью. А сам я должен был продолжать свое расследование, потому что теперь я понимал, что достиг больше, чем казалось. Но что предпринять?

Директор ЦРУ Уильям Кейси заболел и скоропостижно скончался в 1987 году, не успев дать ответ перед Конгрессом по «делу Иран-контрас». Но, несомненно, какая-то информация уцелела в архивах ЦРУ.

Пик Бота, министр иностранных дел ЮАР, тоже умер, а вот французский бизнесмен Жан-Ив Оливье жив и мог бы кое-что поведать о тогдашних поставках в Иран и о своих встречах с политиками из США, Великобритании и Франции и встречах с ними Пика Боты. Некоторые из агентов южноафриканских спецслужб, упоминавшихся в связи с гибелью Пальме, тоже еще были живы.

Бертиль Ведин осел на Кипре, но с ним тоже можно было поговорить о том, как он пересекался с людьми из ЮАР и шведскими ультраправыми накануне убийства.

В Швеции дать ответ на вопросы могли некоторые знакомые Андерса Ларссона и Карла-Густава Ёстлинга по праворадикальным кругам 1980-х. А также кое-кто из коллег Торе Форсберга, в том числе Ханус В.

Однако отсутствовала еще одна важная деталь, без которой гипотеза оставалась только гипотезой, как бы хорошо ни укладывались в ней все обрывки информации и свидетельские показания. Я имею в виду материальную улику. Нужно было найти револьвер.

Благодаря Лиде Комарковой я немало узнал о Якобе Теделине. Где же находится «бункер», откуда «не вернутся ракеты»?

Музыка вела меня по лабиринтам дела Пальме в самую глубь. И внезапно я вспомнил об одном из последних сообщений Якоба. Оно касалась практических вопросов, поливки цветов и оплаты счетов… и в том числе особенно важного: Якоб дважды помянул и подчеркнул, что на счете должно быть достаточно денег, когда в декабре надо будет заплатить банку.