Она потянулась было к дверной ручке, но остановилась. Почему, спрашивается, Винс ей не позвонил? Ведь она опоздала почти на двадцать пять минут. Он имел дело с взявшим заложников преступником, который в свое время требовал, чтобы ему позволили переговорить с дочерью мэра. Почти наверняка в течение последних семидесяти минут должен был возникнуть какой-нибудь вопрос, связанный со стратегий переговоров и в той или иной степени касавшийся Алисии. Тем не менее ее мобильный хранил молчание. Может, Винс хочет что-то ей доказать? К примеру, что она не больно-то ему и нужна.

Может, он уже не рассматривает ее как свою помощницу или, того хуже, воспринимает как некую досадную помеху?

Или Винса снова одолевает все тот же проклятый вопрос и подозрения на ее счет?

Неожиданно зазвонивший в сумочке мобильный телефон прервал ее внутренний монолог. Даже не посмотрев на дисплей, она решила, что звонит Винс, который сейчас развеет все сомнения, скажет, что по-прежнему уважает ее суждения и, несмотря на постигшую его трагедию и возникшие у них разногласия, они и впредь будут работать в одной команде. Она невольно улыбнулась при этой мысли, доставая из сумочки телефон. Однако, как выяснилось, звонил совсем не Винс. Собственно, и звонка-то как такового не было. Просто ей на мобильный пришло электронное послание. С сервера, которого она не знала. Кроме того, вместо имени отправителя на дисплее высветилась лишь некая буквенно-цифровая комбинация. Содержание послания вызвало у нее шок. Строка на дисплее гласила:

Я ищу встречи с тобой только из-за большой любви.

Эти слова вызвали в памяти другое сообщение, пришедшее на ее электронный адрес в ту самую ночь, когда у нее в ресторане украли сумочку. Алисия быстро посмотрела в конец послания. Там было сказано:

Вот ты и нашлась. Давай встретимся в фойе отеля «Интер-континенталь» в 16.00. Приходи, прошу тебя. Очень-очень тебя прошу.

Алисия перечитала послание, что только усилило пробиравший ее озноб. Потом бросила взгляд на часы: 15.40. Она могла еще успеть в отель «Интерконтиненталь» к четырем часам, но только при условии, что выедет сию же минуту. Обдумав это, Алисия решила довериться своим инстинктам. Вновь включив зажигание, она сунула мобильный в сумочку поближе к покоившемуся там пистолету системы «Зауэр» и тронула машину с места.

Когда Джек, услышав звонок, включил свой мобильный, ему показалось, будто из микрофона доносится звук работающей бензопилы, так что пришлось отвести телефон от уха на добрых шесть дюймов. Только через несколько секунд он догадался, что звонит Зак, приятель Тео, кричавший в трубку во всю мощь легких, чтобы перекрыть рев мотора своего гидросамолета.

— Я не могу разобрать ни единого твоего слова! — Джек тоже перешел на крик, хотя находился в сравнительно тихом месте — на парковочной площадке неподалеку от командного пункта. Два проходивших мимо копа поначалу решили было, что Джек обращается к ним.

— Подожди секунду! — Рев авиационного мотора стих, и Зак вернулся на линию. — Так лучше?

— Значительно.

— Угадай, кто сидит рядом со мной? — Но ждать ответа не стал и выпалил: — Наш с тобой общий знакомый Райли!

— Ты имеешь в виду менеджера из банка Багамских островов?

— Его самого. Единственного и неповторимого.

— А я думал, он пропал.

— «Скрывался», пожалуй, более уместное слово.

— И как же ты его выследил?

— В определенном смысле это стало моей миссией. Я летаю на Багамские острова и обратно вот уже более десяти лет и обзавелся-таки за это время полезными знакомствами и контактами. Так что моим здешним связям мог бы позавидовать даже наш друг Тео Найт.

Джек прекрасно понимал, что хотел сказать Зак: «Не надо расспрашивать меня о таких вещах». Потом представил себе связанного, с кляпом во рту Райли, подвешенного за ноги над огромной емкостью с пузырящейся кислотой, дабы сделать побег невозможным, — все в лучших традициях Адама Веста из старого телесериала про Бэтмена.

— Райли знает, что случилось с деньгами, находившимися в депозитной ячейке Фэлкона?

— Мой друг, нет конца секретам, известным этому человеку.

— Это значит «да»?

— Ответ на сей вопрос столь длинный и запутанный, что тебе лучше самому расспросить его.

— Вот и отлично. Привези его в мобильный командный пункт, и мы с сержантом Пауло устроим ему допрос с пристрастием.

— Вероятно, у этого парня есть серьезная причина, чтобы скрываться, — возмутился Зак. — По-моему, везти его в полицию не самая лучшая идея.

— Он что — скрывается от закона?

— Нет. Просто не верит, что законники смогут оградить его от напастей.

— От кого же он в таком случае прячется?

Зак сделал многозначительную паузу, что снова следовало толковать как «лучше не спрашивай».

— Ты уже провел его через иммиграционный контроль? — осведомился Джек.

— Тут все зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «провел».

— Зак, надеюсь, ты не…

— Давай помолчим об этом, ладно? Полагаю, ты еще не забыл, что наша главная забота — Тео Найт? Если бы тебя или меня удерживал в номере мотеля вооруженный маньяк, Тео освободил бы нас уже два часа назад и сейчас мы с тобой сидели бы в его любимом баре, пили пиво и со смехом вспоминали это происшествие. Тео сделал бы все, что в его силах, чтобы нас вызволить. Ни перед чем бы не остановился. Ты понимаешь, на что я намекаю?

Джек обдумал его слова. Зак имел в виду, что мелкие нарушения ничто в сравнении с дружбой, вечностью и братским отношением друг к другу, и это имело смысл, как ни крути.

— О'кей. Скажи в таком случае, что требуется от меня?

— Это отнимет не более пяти минут. Просто есть вещи, которых не знаю я, а знаешь ты, — и наоборот. Если мы с тобой объединим усилия, то Райли, возможно, станет тем ключиком, который поможет нам распутать все это дело. Как тот парень по прозвищу Глубокая Глотка, который раскрыл репортеру «Вашингтон пост» истинную подоплеку Уотергейтского скандала.

— Ты имеешь в виду, что надо проследить деньги?

— Именно. Проследить деньги.

— А мистер Райли, значит, станет нашим путеводителем? — уточнил Джек.

— «Путеводителем»? Хорошо сказано. Ну а теперь бери в руки свою задницу и приезжай сюда.

— Я не могу покинуть командный пункт. По крайней мере надолго.

— А я не повезу туда Райли. Отдать его на съедение полицейским — значит заставить замолчать навсегда.

— Можешь встретить меня где-нибудь на полпути? Как насчет стоянки общественного транспорта недалеко от колледжа? Я забыл его название…

— Той, что рядом с большой строительной площадкой?

— Точно.

— Могу быть там через десять минут.