-- Что? Влюбилась? -- спросил ее Макс.

Наташа с улыбкой кивнула. И поинтересовалась:

-- А в каком возрасте ты потерял девственность?

Виктор фыркнул сбоку:

-- Потерял? Да он только и думал, как бы от нееизбавиться!

-- В пятнадцать, -- ответил Максим, стараясь необращать внимания на подколки.

-- Так рано! -- воскликнула Наташа. -- Когдамне было два года, воспитанные люди девственность теряли только после свадьбы!

-- С девушкой с короткими волосами, -- сновавмешался отец.

Наташа перелистала назад несколько снимков,показала один любимому.

-- Вот с этой?

-- Да, -- Максим боялся ее реакции, поэтомуговорил аккуратно, будто это могло смягчить ситуацию.

Наташа внимательно разглядела снимок.

-- Она выглядит старше тебя.

-- Да. На шесть лет, ей тогда был 21 год, --уточнил Макс. -- Студентка-практикантка, вела у нас немецкий. Меня за этотроман чуть из школы не отчислили. Но потом ее практика закончилась, и мы большене виделись.

-- Ну и нравы у Вас, молодой человек! --съязвила Наташа и с удовольствием снова взяла в руки так понравившуюся ейчерно-белую фотку.

Максим сел на пол перед ней, чтобы привлечь еевнимание.

-- Я начинаю ревновать, -- признался он.

-- Я тоже! -- нарочито обиженно ответилаНаталья. -- По крайней мере, мне здесь нравится один и тот же парень. А ты накаждой фотке с новой девушкой!

-- Хотела бы встречаться с ним? -- Макс указална снимок в ее руке.

Конечно! Но деликатно ответила:

-- Да мне и с тобой неплохо!

-- Ну, в постели я точно лучше него! -- успокоилМаксим сам себя.

Наташа отложила пачку фотографий и взяла в рукиего лицо. Прошептала ему страстно:

-- В постели ты лучше всех!

-- Хм! -- кашлянул Виктор. -- Мне, конечно,интересно послушать, но я лучше пойду отсюда.

Наташа всплеснула руками и зажала себе рот. Онана долю секунды забыла, что они в комнате не одни, и сейчас ей было оченьстыдно. Как только дверь, щелкнув, закрылась, Максим взял ее пальчики своимитеплыми ладонями и рассмеялся:

-- Не беспокойся, отец уже взрослый!

Но девушку это успокоило мало. Тогда Максимприподнялся с пола и оказался перед ней на коленях. Положил ее ладошки себе наплечи, обнял и поцеловал глубоким французским поцелуем. Он умеет это делать такненавязчиво и романтично, что у Наташи сами собой закрываются глаза и пропадаетконтроль над ситуацией.

-- Я хочу тебя! -- прошептал ей, практически неотвлекаясь от поцелуя.

-- До вечера потерпишь? -- спросила Наташа,сама уже не уверенная в том, что сможет дождаться вечера.

Максим хотел ответить, что да, но каждаясекунда уносила его в такие дебри собственных инстинктов, что с ответом он неспешил.

Кто-то еще прикоснулся к его плечу, и ласковыйголос робко сказал:

-- Папа, бабушка зовет вас за стол.

Макс отстранился от любимых губ, смотрел парусекунд своей жене в глаза, нахмурив брови; задал ей риторический вопрос:

-- Что это?

Потом повернулся к дочке:

-- Котенок, ты же видишь, мы целуемся! Надосказать: "Простите, что отвлекаю"!

Наташа всегда удивлялась его методу воспитаниядочери. Он ее совершенно не стеснялся! А Катя стояла, покусывая пальчик,смотрела на папу и улыбалась. Она интуитивно чувствовала, что папа на самомделе не злится.

-- Простите, что отвлекаю, -- послушноповторила девочка.

-- Не грызи ногти! -- строго погрозил ейпальцем.

Встал с пола, схватил дочку и закинул ее себена плечо. Катя заливисто смеялась - ей это всегда нравилось. Максим оглянулсяна Наташу, она тоже смотрела ему в глаза. Десятки фраз в одном его взгляде...

-- До вечера? -- спросил ее с намеком. Девушкаулыбнулась и кивнула. И все-таки этот реальный мужчина в тысячу раз лучшемолодого пожирателя женских сердец на фотографиях! Макс протянул любимой руку,и они втроем пошли на кухню.

Вот и все. Сегодня последний день в ролишкольницы. Все экзамены позади, серебряная медаль практически в кармане...Сегодня Выпускной бал, торжественное вручение аттестатов. А через несколькодней она уже будет в Москве... Дорога жизни круто изменит свое направление иназад уже никогда не вернется.

Наталья рассматривала себя в зеркале. Быладовольна. Свое вечернее платье шила на заказ, сама придумала фасон, выбралаткань и расцветку. Нежный тонкий шелк переливался на изгибах ее тела зеленоватым,голубым и сиреневым цветами. От пышных королевских юбок отказалась в пользуженственного подчеркивания своей стройной фигурки. От бедер ткань легкоразвевалась до самого пола, а на верху тонкими лямками оплетала шею. На голыеплечи крупными локонами спадали несколько длинных накрученных прядей, остальныеволосы были волнами собраны на голове. С макияжем девушка особо не возилась,только поярче прокрасила ресницы и подрумянила скулы. Но вся изюминка еесегодняшнего образа заключалась в абсолютно открытой спине. Это для Него.Максиму очень нравится ее спина, ее осанка, ее гладкая кожа...

Сейчас он отвезет Катю к родителям и заедет заНаташей. Они решили, что сегодня не будут прятать от окружающих свои отношения,что придут на бал как пара. Наташа бросила взгляд на обручальное кольцо направой руке. Все меняется со временем. За два с лишним года изменились ихотношения. За пять лет изменилась ее любовь к нему. В двенадцать лет любовьбыла первая - к учителю, глупая, наивная и безответная. Любовь к внешности.Если бы он (вдруг!) признался бы тогда ей в любви, - ничего бы не изменилось.Ей не нужна была взаимность. Она не знала, что с этой взаимностью делать. Онабы все равно плакала, переживала - и не встречалась бы с ним. Может, именнопоэтому ее сердце и выбрало себе недоступный объект. Зато в четырнадцать узналаего ближе, привязалась к нему уже скорее за порядочность, тактичность,понимание... За терпение. Он стал ее парнем. Возможно ли назвать словами те еечувства? Гордость? К влюбленности добавилось задирание носа. А в шестнадцать он- ее мужчина, ее муж и самый близкий друг. Сейчас ей семнадцать. Что будетдальше, когда она уедет и станет жить вдали от него, в другом городе за полторытысячи километров? Какими будут их чувства в двадцать два, когда она окончитинститут и вернется в Сочи? Ему будет уже тридцать пять...

Наташа и вся ее музыкальная группа пришли вресторан на час раньше остальных - установить и настроить инструменты имикрофоны, распеться. Тамара Владимировна суетилась, бегала по залу, еепостоянно что-то не устраивало: то свет над музыкантами слишком тусклый, тослишком красный или синий; то правые колонки звучат громче левых, тонаоборот... Стоя на сцене - небольшом подиуме, - тренируя дикцию и произносяскороговорки, Наташа улыбалась своей учительнице.