Возле дивана – пояс с ножнами и мечом, разряженный арбалет и куча рассыпанных арбалетных болтов. Мой обеспокоенный взгляд заметался по всему помещению и отыскал оперение ещё одного болта, торчащего из верхней перемычки дверной рамы главного выхода. Сама дверь подпёрта под ручку массивным стулом. Вопрос «В кого и зачем стреляла главнокомандующий?» – отложил на потом и бросился во вторую, гостевую спальню своих апартаментов.

А там тоже вид такой… с ума сойти! Хоть беги за холстом с красками и начинай немедленно рисовать картину «Три грации». Причём не в стиле Рубенса, с его жирными, целлюлитными коровами, а в стиле самого прекрасного и совершенного натурализма. Потому что у меня либидо сразу и резко скакнуло в заоблачные выси. Захотелось раздеться и…

Ибо на широкой кровати разлеглось три женских тела, прикрытых одной простыней только местами, а оттого кажущимися ещё более желанными и соблазнительными. По краям лежали Мария и Вера, а между ними Оляна Ясинских. Пояса с груанами валялись тем не менее на полу, можно сказать, что в весьма близкой, быстрой досягаемости их владелиц.

И здесь я завис минуты на три в полной прострации и недоумении:

«Откуда здесь взялась шеф-повар? Никаких остатков еды в гостиной не видно, здесь – тоже… Ага! Вон стоят хрустальные кувшины с напитками! – наконец удалось мне заметить, чуть ли не руками, с большими волевыми усилиями покрутив голову по сторонам. – Наверное, дочери богини потребовали что-то из питья, а потом Оляне пришлось их усыплять и успокаивать… Или здесь всё было гораздо интереснее?..»

По крайней мере, вид напитков подвиг и меня утолить вселенскую жажду, вызванную похмельным синдромом. Один графин с квасом я осушил до донышка прямо из горлышка. Пользоваться стаканами мне показалось некультурно в моём состоянии. А питьё в свою очередь заставило соображать несколько лучше. То есть я понял, что оставить вот такое положение вещей (извиняюсь, тел!) будет не совсем правильным. Требовалось хоть как-то этим воспользоваться. Причём для собственного блага и с возможными дивидендами в будущем.

Может, будь я в ином состоянии, чего и лучше придумал, а сейчас не мудрствовал лукаво. Аккуратно и бережно, сопровождая свои действия максимально возможным гипнозом, перенёс Марию на свою кровать, а в гостевую спальню переместил Катерину. Не забыл и пояса с груанами переместить вместе с их хозяйками. Обе красотки продолжали крепко спать, разве что промычав нечто невразумительное.

Потом всё-таки любопытство пересилило страсть и вожделение. Я аккуратно убрал стул от входной двери, и выскользнул в коридор. Группа угрюмых, молчаливых телохранителей, да несколько секретарей величеств да высочеств вскочили со стульев при моём появлении и уставились на меня более чем вопросительно. Значит, все в курсе, кто у меня в гостях и как долго. А я почему-то размечтался, что догадался дам провести по тайным лабиринтам между стен.

А сейчас надо что-то такое умное сказать. Да с учётом планируемого действия в собственной кровати. Вот я и выдал:

– Часа через два… нет, лучше через два с половиной пусть нам подадут горячий завтрак! – после чего глянул на одного из главных секретарей: – Как там, на фронте, всё спокойно?

– Тишина и стабильность! – отрапортовал тот с похвальной краткостью. И я поспешил в приёмную.

Как ни странно, моя юная порученец находилась на рабочем месте, хоть и дремала, опершись на свою непомерно огромную шпагу. Деликатно её разбудив, уселся с ней рядом и потребовал:

– Юла, давай быстро перескажи, что мы ночью делали?

Та выпучила на меня глаза:

– Зачем пересказывать?

– Да я ещё не проснулся толком и не всё могу вспомнить.

– Да-а?.. И всё-всё рассказывать?

– Нет, только самое главное! Выжимки из событий, так сказать.

Ну, девушка и начала выжимками разбрасываться:

– Если кратко: то вы очень веселились… Э-э-э, и пели песни. Да… И носили эту страшную рыбу по дворцу, показывая всем и хвастаясь…

– Всем?! – ужаснулся я. – И что значит носили?

– Ну, так вам помогали и её величество, и их высочества, и главнокомандующий. Рыбина-то длиннющая! Да и не всем показывали, а только тем, кто вам встретился возле комендатуры.

– А-а-а… в каком виде мы… хм, веселились и хвастались?

Юла сорвалась на смешок, тут же закрыла рот себе ладошкой и смогла ответить, лишь посерьезнев под моим тяжёлым взглядом:

– Можно сказать, что некоторые приличия в одежде вами всё-таки были соблюдены.

– М-да! Утешила, спасибо. А шеф-повар откуда в моих апартаментах взялась:

– Так она вам напитки доставила и заказанный ром…

– Ещё и ром?! – не удержался я от восклицания.

– Ну да. И этот ром её величество заставила пить госпожу Ясинских. А та и так уже была после праздника очень… радостная. Потом вы все ещё пели, громко учили Оляну, что надо делать с этой рыбой, и как она вкусней всего получается именно с лимоном и с некоторыми специями. Даже в какой-то момент собирались отправляться на кухню и приступать к жарке.

– И?.. Дальше что?

– Да ничего, – пожала плечами порученец. – У вас стало тихо, наверное, вы все уснули. Только главнокомандующий пару раз ещё порывалась петь и кричала, что всех постреляет, кто осмелится её разбудить.

Угрюмо глядя на девушку, я задал последний вопрос:

– Какие инструкции я тебе давал?

– Ты меня учил, как надо с самоходного кораблика с помощью удочки ловить в океане ту самую рыбу с мечом.

Мысленно я себя похвалил, что темой нравоучения для несовершеннолетней не стал какой иной предмет естественных наук. Буркнул, чтобы нас никто не беспокоил ещё два часа, и поспешил в свои апартаменты.

Успел вовремя, все ещё дрыхли без задних ног. Тогда как я быстренько разделся, возбуждаясь на ходу только от одного вида голой Марии, и улёгся с нею рядышком. Обнял. Стал ласкать, касаясь самых эрогенных зон её тела, которые давно и прекрасно были изучены. Так и не просыпаясь полностью, она стала с довольным стоном отвечать на мои ласки. Затем поддалась и более настойчивым моим действиям. Её руки тоже стали меня поглаживать. И у нас начался процесс полного соития. Темп движений ускорился…

Ну и минуте на пятой Машка сильно вздохнула, застонала особенно громко от наплывающего удовольствия. При этом обняла меня крепко, крепко и… резко распахнула свои огромные глазищи.

И тут же словно окаменела. И дышать перестала и двигаться. Только глаза перебегали с меня на потолок, на стены и обратно. Похоже, что пыталась понять, где она находится. Может, ещё и меня не узнавала… А то и себя не помнила…

Конечно, я постарался расшевелить ставшее бесчувственным тело. Ускорил темп. Стал страстно, восторженно целовать бархатную щёчку и нежно покусывать розовую мочку ушка. Но…

Не помогло! Как и тогда, на камне возле моря, Мария вдруг вся задёргалась, забрыкалась и стала меня от себя отталкивать всеми силами. Ещё и кричать начала: