Он прочёл страницу, другую и вдруг почувствовал, что не может сосредоточиться. В голову лезли мысли, не имеющие совершенно никакого отношения к смутным временам царствования императрицы Анны Иоанновны.

«Нет, сегодня решительно не работается!» — с досадой констатировал Глеб.

Слишком сильны были московские впечатления. Да ещё мешала девушка, сидевшая впереди через три стола: то улыбнётся, то состроит глазки.

«Познакомиться, что ли?» — подумал Глеб, поймав на себе очередной взгляд симпатичной незнакомки.

Но эту идею он отмёл тут же — сразу видно, приехала из какой-нибудь Тмутаракани. Нет, в принципе он не прочь. Как-никак — холостяк почти. А «почти» — из-за Ленки, которая наотрез отказала в разводе. Правда, можно было бы подать в суд, но не хотелось обострять отношения. Шеф посоветовал сидеть тихо, пока не состоится защита. Старостин так и сказал: «Запомни, защищается не столько диссертация, сколько диссертант! А в нашем учёном совете, сам знаешь, сплошные старые грымзы, не сумевшие получить от жизни всех удовольствий, а посему весьма чувствительные к вопросам нравственности. Не дай бог, твоя жёнушка накатает „телегу“ — дело, пиши, пропало! С радостью забаллотируют!»

Вот и приходилось выжидать. Но как только он положит в карман заветный диплом, тут же разведётся, какие бы препятствия ни стояли на пути. Пусть Елена пишет, идёт в профком, ректорат — куда угодно! Даст бог, он и вовсе к тому времени будет уже в Москве. Ну а уж здесь Глеб сто раз подумает, прежде чем дать снова заковать себя в цепи Гименея. Вот разве что встретит такую, как…

Почему-то на ум пришла Вика. Он вспомнил покойного отца, его желание породниться с Вербицкими.

«Может быть, батя был дальновиднее меня? — подумал Глеб. — Но кто она, а кто я?»

Впрочем, вчера на даче Глебу показалось, что Вика проявляет к нему не только дружеский интерес.

А может, только показалось?

«Звякну-ка я ей ещё раз», — решил Ярцев.

Он вышел из зала, спустился в вестибюль. Но у Вербицких снова никто не брал трубку. Глеб зашёл в курительную комнату. И только достал из пачки сигарету…

— Вот ты где! Попался! — хлопнул его кто-то по плечу.

Ярцев от неожиданности чуть не подпрыгнул. И тут же раздался знакомый смех.

— Здорово, сердцеед! — обнимал его… Аркашка Буримович.

— Вот так встреча! — обрадовался Ярцев. — Откуда ты, философ мой румяный? — Он присвистнул: куда подевались Аркашкины пухлые щеки, кругленький животик? — Братец, где же твоя вальяжность?

Они не виделись с декабря прошлого года.

— Да, — ответил деланно-грустно Буримович, — отощал я. В духе, так сказать, времени. — Он погрозил Глебу пальцем. — Друг ещё называется! Жену соблазняешь…

— Какую жену? — оторопел Глеб.

— Мою, конечно! Смотрю, она кому-то знаки подаёт. Хотел уже сцену ревности закатить.

— Господи! — вырвалось у Ярцева с улыбкой. — Так это она?

— Не узнал? А Стася тебя сразу!

Жену Буримовича Анастасию Глеб видел давно, да и то мельком. Тогда она показалась ему неприметненькой, а вот поди ж ты — расцвела! А вообще о женитьбе Аркадия по институту ходили прямо-таки легенды. Искал он будущую свою супругу по научной методе — сам выдумал тесты. Умственные способности проверял по кроссвордам, шарадам и другим интеллектуальным играм. Духовное

— куда влекло избранницу: в ресторан, на каток, на эстраду или же послушать серьёзную музыку. Но самым оригинальным испытанием была проверка характера. Аркаша приглашал девушку в парк культуры и отдыха, вёл к пруду с лебедями. И когда, мирно беседуя, шли вдоль берега, словно бы нечаянно толкал в воду (знал, хитрец, где неглубоко, а значит — неопасно). Одна обозвала Аркадия дураком, другая подняла такой визг, что сбежались чуть ли не все отдыхающие в парке, третья залепила пощёчину и потребовала купить новые туфли взамен испорченных.

Со всеми ними Аркадий, понятное дело, немедленно порвал отношения.

Стася же только посмеялась. Более того, немного обсохнув, потащила расчувствовавшегося Буримовича на симфонический концерт.

Аркадий был сражён наповал! На следующий день они пошли в загс. Таким образом, Буримович стал первым «женатиком» на их четвёртом курсе. И естественно, являлся любимым объектом для шуток. Аркадий тогда носил среди приятелей кличку Слоник. Полный, невысокий… Когда его спрашивали: ну, как семья, он охотно отвечал — нормальная слоновья семейка. Смеялись. Однако Буримович серьёзно пояснял, что ничего смешного тут нет, так как учёные выяснили, что в природе самые прочные семьи как раз у этих могучих толстокожих животных.

И действительно, жили они со Стасей душа в душу. В день получения институтского диплома у Буримовича родилась дочка, а через полтора года — сын.

И вот — неожиданная встреча. И где — в Москве! Естественно, заговорили о самом больном — о диссертациях. Ярцев высказался о своей неопределённо — «заканчиваю». Насчёт срока защиты пока неясно.

— А я думаю представить не раньше чем через два года, — сказал Аркадий.

— Через два? — вытаращился на него Глеб. — Ну ты даёшь! Имея такого шефа…

— Шеф тут ни при чем, — сказал Буримович. — Если халтурить, то я мог бы защититься хоть завтра. Напустить псевдонаучного тумана, побольше цитат… У меня от этого душу воротит! Понимаешь, я хочу исследовать проблему комплексно! Поднять современную социологию на высоком философском уровне. Надо придумать оригинальные анкеты, обследовать тысячи людей! Статистика!.. Это тебе хорошо — копайся в библиотеках яко книжный червь, а мы с людьми работаем. Черновой работы — выше маковки!

— Но во главе всего должна быть идея!

— Идеи есть! И какие! — сверкнул глазами Аркадий. — Вообще нынче без нашей науки шагу ступить нельзя. Соображаешь?

Но развернуться дальше Аркадию не дали.

— Так я и знала! — брезгливо помахивая перед собой руками, Анастасия пыталась разогнать табачный дым. — Хватит травиться!

— Идём, идём! — отозвался Буримович, бросая в урну давно погасший окурок.

Ярцев последовал его примеру. Жена Аркадия протянула Глебу руку.

— Привет! Ты что же это земляков не замечаешь? — укоризненно спросила она.

— Извини, зачитался, — стал оправдываться Глеб.

— Видела я, как ты зачитался. Больше в окно смотрел да мечтал!

Затем пошли непременные восклицания, что мир, мол, тесен, земля круглая и так далее.

Ярцев, хотя почти и не знал Анастасию, почувствовал, что общаться с ней легко и просто, как с давним товарищем.

— Скажи, что ты сделала с моим другом? — подначил он её, даже не обратив внимания, что они сразу стали на «ты», так естественно это получилось. — Половина осталась.

— Скажем точнее, — с улыбкой поправил Аркадий, — одна суть.