Алексей Васильевич, словно Суворов перед сражением, стоял подбоченясь на дорожке в саду и давал какие-то указания Галине. Та молча кивала. Увидев Евгения, Симонов сделал страшные глаза:

– Ты чего с пушкой на улицу вылез? Спрячься немедленно!

Миронов убрал ствол за спину, спросил недоуменно:

– А в чем дело?

– Не дай бог, кто-то из соседей увидит! Вмиг донесут!

– Так тут по-любому вечером пальба будет! Полиция обязательно припрется.

– То вечером. А до этого времени нам полиция совсем не нужна.

Помолчал и добавил:

– После, конечно, тоже, но тут уж ничего не поделаешь…

– Алексей Васильевич, – Евгений все так же прятал АКА за спиной, – вы их пристреливали?

– Нет, Женька, случая не представилось. А зачем тебе? Ты что, снайпера из себя хочешь изобразить? Тут бой будет на коротких дистанциях. А «калашников», как известно, самое надежное оружие в мире!

– Кто его знает насчет снайперского искусства, – задумчиво сказал Миронов. – Но вот у нас в бригаде случай был. Пошли солдатики в караул и где-то спирта раздобыли. Договорились потом, в казарме накатить. А один не выдержал, там выпил. И что-то ему в голову дурную взбрело. Заходит в караулку, берет из пирамиды автомат, рожок в него, передергивает и наводит ствол на товарищей, которые в шахматы играли. И спускает курок!

Евгений замолчал.

– Ну, дальше-то что? – поторопил его Симонов. Галина смотрела спокойно и на лице ее было совершенно безразличное выражение. Хоть бы капелька интереса!

– А дальше, – продолжил Миронов, – случилось самое интересное. Автомат не выстрелил! Все вокруг в штаны наложили. Тогда этот перепившийся боец дергает затвор, досылает следующий патрон и жмет на курок. Щелчок! И опять выстрела нет!

Ну, тут народ очнулся, прыгнул на него, оружие отобрал, руки выкрутил. Потом выяснилось, что боек именно в этом автомате не доставал до капсюля долей миллиметра. Такое впечатление, что из этого ствола никогда не стреляли.

– Ерунда, – сказал Симонов, – не может такого быть. Все автоматы на заводе перед отгрузкой отстреливают. Какое-то там количество выстрелов нужно сделать.

– Не знаю, – сказал Евгений. – За что купил, за то и продаю.

– И что ты хотел сказать этой дурацкой историей? – прищурился на него Симонов. – Что мои автоматы могут не стрелять? Где я тебе их опробовать буду?

– Ничего я не хотел сказать, – ухмыльнулся Евгений. – Так, вспомнилось просто.

– Вот же зараза ты, Женька! – тоже разулыбался Симонов. – Теперь вижу, что к тебе присутствие духа возвращается! А то разнюнился: «Будет ли теперь хорошо?» Брось эту философию! Мысли, понимаешь, разные ему в голову лезут… Ты – солдат! А солдат не раздумывает! Получил приказ – и вперед, без рассуждений! Приказы не обсуждаются!

– Так ведь не было приказа, – возразил Миронов.

– Ну и что? – не сдался Симонов. – Все равно, ты – солдат! И должен действовать, как солдат, четко и решительно!

– Хорошо, – не стал спорить Евгений. – Так и буду действовать.

Повернулся и ушел в дом.

На самом деле мысли никуда не делись. Но потекли в другом направлении. Вот сегодня им предстоит схватка. Причем, действительно, решительная. Так, чтобы окончательно расставить все по своим местам. Кто-то должен победить и надо сделать так, чтобы этими кем-то стали Евгений и его товарищи, а не какие-то вшивые наемники. Из такого постулата и надо исходить.

Конечно, некрасиво затевать бой в тихом старинном городе, сон которого тревожат только сирены санитарных машин. Но тут уже ничего не поделаешь, как сказал Симонов. Придется мирным гражданам потерпеть немного, пока «немирные» между собой разберутся.

Нужно постараться шуметь как можно меньше. Но и одна автоматная очередь способна всполошить весь город. Здесь ведь не привыкли к автоматным очередям. И никогда не привыкали, поскольку в последнюю войну эти города сдавали американцам практически без боя. Потому и сохранилось множество старинных зданий. Один собор чего стоит!

Но переполоха избежать не удастся, поскольку бесшумный пистолет всего один – у Симонова. Все остальное оружие будет работать очень громко.

– Командир, – спросил Оруджев, откладывая вычищенный автомат и начиная набивать рожки патронами. – А куда мы после этого подадимся?

– В каком смысле? – не понял Миронов. – Вы же в Аргентину собирались!

– Нет, я имею в виду – после боя! Здесь отсидеться не получится – полиция набежит.

– Значит, думаешь, нас только полиция будет волновать?

– Смешной вопрос, командир! А кто же еще? Этих, сколько бы их ни было, положим без вопросов.

– Всех?

– Алексей Васильевич говорил в том смысле, что всех. Обязательно, – вставил свое веское слово Портос.

– Желательно, – машинально поправил Евгений.

– Ну, для нас разница небольшая, – нашелся Толик. – Да и надоели они, в самом-то деле! Палят, не раздумывая, только и успеваешь прятаться и убегать.

– Ничего, – со странной усмешкой сказал Борис. – Теперь пусть они от нас бегают. Если успеют.

Оружие явно придавало товарищам уверенности. Они и без него были грозной силой, а уж с автоматами в руках… Вспомнят ребята сегодня молодость, порезвятся.

Ну и правильно. Что для них дороже: собственная жизнь или каких-то отморозков?

– У Симонова, насколько мне помнится, есть классное убежище. Здесь, в соседнем городке. Я там был – настоящий бункер. В нем, наверное, можно пересидеть, пока шум не уляжется. А потом и разбежимся. Да, я спрашивал про оружие. Никто его не пристреливал. Прямо с армейских складов забрали.

– У бундесвера, что ли? – удивился Монастырев.

– Нет, с наших складов. Когда войска выводили, самые большие деньги заработали не командиры частей, хотя и они руки погрели. Начальники складов чуть ли не миллионерами становились. В основном, конечно, технику продавали. Но и оружием не брезговали.

– Да, – сказал Оруджев, – знакомая картина. В свое время из Чечни уходили. Склады с оружием в Грозном остались. Думаете, чем они против нас воевали? И сейчас продолжают…

– Парни, как вам наша валькирия? – спросил Миронов, тоже откладывая в сторону готовый к бою автомат и начиная заполнять рожки.

– Имеется в виду эта… Галина? – поднял голову Оруджев. – Опасная девка. Я бы с ней на танцы не пошел.

– А в бой? – не отставал Евгений.

– Если честно – то и в бой. Мало ли какой приказ ей отдали?

– Да ну, Боря, ты не прав! – вступился за девушку Толик. – По-моему, отличный боец. То, что нам сейчас нужно. А на танцы тебя никто не приглашает. Для этого другие женщины будут. Потом. Ты танго танцевать умеешь? В Аргентине научат. Там школы специальные есть.