Джонс говорил, как опытный полевой командир. Распоряжался так, словно талибы были его подчиненными. Это не понравилось полковнику Самарканди, но возразить ему было нечего, и он первым шагнул в темноту, чтобы взобраться на холм. Шел, не оборачиваясь, но знал, что его бойцы последовали за ним. В какую сторону пошел старший агент, Самарканди не видел и даже не старался увидеть.

Сверху, с холма, вид открылся более понятный. Во многих окнах штаба горел свет. Горел свет и в здании кафе. Там даже двери были распахнуты, и несколько человек стояли на крыльце. Ритмичная музыка разносилась так далеко окрест, что полковник Самарканди подумал грешным делом, что, если бросить в кафе несколько гранат, никто не поймет, что там происходит, если только взрывами не повредит музыкальную установку. Но рассматривать штаб и кафе полковник не собирался. Его внимание привлекало небольшое здание камеры хранения между штабом и холмом, на вершине которого сконцентрировались талибы.

Там перед дверью горела лампочка. Два человека в черной униформе и при оружии сидели на каких-то ящиках. Один из них откровенно дремал, прижавшись спиной к стене и свесив голову. Заросли высокой травы позволяли подобраться к часовым на десять шагов. Но автоматные очереди могли услышать в штабе, и потому стрельбы желательно было избежать. А часовые за время, пока бойцы полковника преодолевали бы эти последние десять шагов, успели бы среагировать и открыть стрельбу. Значит, старший агент Джон Джонс был и здесь незаменим.

Хотя холм и был невысоким, склон он все же имел крутой, и ползти вниз головой, да еще и с оружием на изготовку, было неудобно. Тем не менее группа ползла. Спокойно, без спешки и потому неслышно. Уж что-что, а воевать все они умели, потому что оружие не выпускают из рук с самого детства, с тех пор как появилась в руках сила, способная удержать автомат после выстрела и не упасть от отдачи. Большинству бойцов было чуть больше 30, и столько же лет Афганистан живет в постоянных войнах.

Старшему агенту Джону Джонсу не было необходимости прятаться, и потому он шел открыто. И как раз к тому моменту, когда талибы заняли позицию в траве против дверей, один часовой что-то сказал другому, оба встали на ноги и подняли оружие. Значит, услышали шаги. Это в самом деле был Джон Джонс. Он открыто вошел в круг освещения перед дверьми, часовые в лицо старшего агента знали, видимо, хорошо и потому даже не подготовили оружие. Он что-то сказал им вполголоса и протянул ключ. Один из часовых стал открывать дверь. Но ключ, похоже, к замку не подходил. Открыть часовому не удавалось. Тогда в дело вступил второй, пытаясь сделать то же самое. И в это время, когда оба часовых стояли к нему спиной, старший агент вытащил пистолет с глушителем и дважды выстрелил. Каждому из часовых по пуле в затылок.

Талибы одним рывком оказались у дверей.

– Ключ… – протянул руку Джонс.

Полковник Самарканди полез в карман.

Все остальное происходило быстро и беззвучно. Носилки нашлись в том самом месте, где они были оставлены. Пленнику заклеили скотчем рот, связали руки за спиной, оставив длинный конец веревки свободным, и вывели подышать свежим воздухом, как собаку на поводке. Загрузили ящик с комплексом «Гранит» в одни носилки, сейф в другие и сразу отправились в обратный путь.

– Мы не заблудимся, – сказал Самарканди, заметив, что старший агент идет вместе с талибами, желая, видимо, проводить их.

– Моя машина стоит рядом с вашим домом. Кроме того, мне необходимо снять ксерокопию с документов. Сейф я открою. На час – полтора заберу документы. Когда верну, вы сможете уезжать. Хайрулла, ты подготовил автобус?

– Автобус будет на рассвете, – объяснил подполковник. – По местному времени это начало пятого. Успеем добраться до Венгрии и сразу улететь.

– А пленники? – спросил полковник. – Как пленников вывозить будем?

– Убьем… – пошутил Хайрулла. – Старший агент Джонс расстарался для нас. Вчера в автомобильной катастрофе погибли два пакистанца. Мистер Джонс сделал нам все документы и даже заказал гробы. Гробы привезут в автобусе. После укола каждому пленнику их три дня не отличишь от покойников. К тому же гробы будут запаянными. Но все документы при нас. Такой груз досматривать не будут. Если только через рентген. Пусть смотрят. Пленники не пошевелятся…

Самарканди посмотрел на старшего агента, удивляясь его предусмотрительности. Джон Джонс выглядел очень довольным собой и тем, как проходит его операция.

Назад шли быстрее, или так показалось. В месте, где тропа пересекала маршрут часового, пришлось ненадолго залечь и переждать. Часовой только-только должен был появиться, и они его увидели – солдат вышагивал враскачку, положив руки на автоматическую винтовку «М-16», висевшую у него на уровне плеч, и держал перед носом очень близко трубку сотового телефона. Большой сенсорный монитор трубки светился. Похоже было, часовой на ходу играл в какую-то игру. Хотелось поторопить его, но приходилось ждать. Впрочем, холмы скоро скрыли часового, следовательно, скрыли и талибов от его взгляда. Колючую проволоку пересекли в том же месте, где и раньше. И сразу двинулись дальше, даже не оглядываясь.

Все шло удачно, и только на подходе к бараку полковник Самарканди вдруг ощутил какой-то дискомфорт. Он не понял, что его беспокоит, но беспокойство было явным и сильным. Когда человек провел на войне всю свою сознательную жизнь, интуиция у него обостряется, и опасность он чувствует каким-то неведомым природе чувством. Полковник Харун Самарканди ощутил опасность и даже остановился и поднял автомат, желая перевести предохранитель в нижнее положение для автоматической стрельбы, но было уже поздно. Самарканди не увидел даже, откуда в них стреляют, и не понял, из какого оружия. Успела еще зародиться мысль, что, скорее всего, стреляют из оружия с глушителем, но проявить реакцию в ответ на стрельбу полковник не успел. Пуля попала ему в голову. Рядом с полковником, вскинув руки, упал старший агент Джон Джонс, чуть в стороне завалился на бок подполковник Хайрулла. Точно так же за несколько секунд, не успев даже сориентироваться, упали все талибы. Когда какие-то люди подошли ближе, талибов они так и нашли лежащими там, где их застали пули. Но, к удивлению подошедших, не оказалось на месте старшего агента Джона Джонса. То ли он просто испарился в воздухе, то ли был ранен настолько легко, что сумел уползти, то ли вообще не был ранен, потому что нигде на земле не было следа крови, который должен был бы оставить ползущий человек.

– А ведь я в этого американца попал, – сказал майор Веримеев. – Точно под левую лопатку стрелял. Как же так?

– Попал, значит, попал, – вздохнул подполковник Свентовитов. – Бронежилеты у американцев всегда хорошие были…

* * *

Уже на подъезде к базе спецназовцы поняли, что там происходит нечто непредсказуемое. По двору бегали люди, сами, кажется, не слишком понимая, куда бегут и зачем. Там же, во дворе, оказались и водитель большегрузного «Форда», и Владек.

– Что случилось? – спросил Валентин Александрович, глядя на выбитое окно кабинета пана Тадеуша.