— На кого ты похожа? Ты ужасно выглядишь!

— Спасибо, мам, я и чувствую себя препаршиво.

— Едем домой. У тебя много багажа?

— Нет, только вот это, — сказала Брук, указывая на сумку на колесиках. — Когда нужно вернуть платье, туфли, сумку, украшения и белье, паковать практически нечего.

Миссис Грин начала проталкиваться к эскалатору через толпу ожидающих.

— Я поклялась себе не задавать ни единого вопроса, пока ты не будешь готова к разговору.

— Спасибо, ценю твой такт.

— Ну и?..

— Что — ну и? — спросила Брук. Они сошли с эскалатора. Холодный воздух Филадельфии пробирал до костей. Можно подумать, ей требовалось напоминание, что Калифорния осталась позади.

— Ну, так я готова в любой момент, если ты вдруг захочешь поговорить. О чем угодно.

— Отлично, мерси.

Мать всплеснула руками и нервно распахнула дверцу машины.

— Брук, ты меня мучаешь!

— Мучаю?! — с притворным изумлением воскликнула Брук. — Я ловлю тебя на слове, на великодушном предложении избавить меня от вопросов!

— Ты отлично знаешь, что предложение не было искренним!

Брук перевалила колесную сумку в багажник и устроилась на пассажирском сиденье.

— Мам, можно, я хоть в машине отдохну перед допросом? Учти, если ты меня разговоришь, я уже не замолчу.

Она с облегчением слушала, как мать трещала всю дорогу до своего дома в центре, выкладывая все о людях, с которыми познакомилась в новом клубе любителей бега. Стабильный, в мажорном ключе монолог не прерывался, даже когда они оставили машину в подземном гараже и поднимались на лифте на пятый этаж, в трехкомнатную квартиру миссис Грин. Только войдя домой и закрыв дверь, она повернулась к Брук, которая уже собралась с духом.

Мать нежно коснулась щеки Брук ладонью.

— Во-первых, иди в душ. Там чистые полотенца, и я выставила новый шампунь с лавандой, знаешь, он мне так понравился… Потом ты поешь. Я тебе сделаю омлет — помню, помню, только из белков, — и тосты. Затем ты пойдешь спать. Ночные перелеты большая нагрузка, наверняка ты почти не спала. Комната готова, кондиционер уже повесили. — Она отняла руку и отправилась на кухню.

Со вздохом облегчения Брук вкатила сумку в спальню и бросилась на постель. Она заснула, даже не успев снять кроссовки.

Когда она наконец проснулась, солнце уже ушло задом. Часы показывали без пятнадцати пять. Было слышно, как мать вынимает посуду из моечной машины. Секунд через десять Брук с полной ясностью вспомнила вчерашний вечер. Она схватила сотовый и со смешанным чувством печали и удовлетворения увидела двенадцать пропущенных звонков и столько же сообщений — все до единого от Джулиана. Он начал отправлять эсэмэски и звонить ей в одиннадцать вечера по калифорнийскому времени и продолжал ночью и утром.

Брук кое-как слезла с кровати, направилась в туалет, а потом на кухню, где мать стояла у посудомойки, глядя на экран маленького телевизора под подвесным шкафчиком. На экране Опра обнимала очередную гостью, о которой Брук ничего не знала. Миссис Грин недоверчиво качала головой.

— О… — сказала Брук, в тысячный раз подумав, что будет делать мать, когда шоу «Опра» в конце концов снимут с эфира. — Это кто?

Миссис Грин даже головы не повернула.

— Макензи Филипс, — сказала она. — Снова. Представляешь? Опра расспрашивает, как ей живется после первой передачи.

— И как ей живется?

— Она — героиновая наркоманка, лечится. Десять лет жила с родным отцом как жена. Я не психолог, но что-то не верю в ее долгую счастливую жизнь.

— Согласна. — Брук взяла в стенном шкафу упаковку печенья «Ореос», надорвала и бросила в рот пару штук. — Ой, как вкусно! Неужели всего сто калорий?

Мать фыркнула:

— В этих жалких крохах? Еще бы! Нужно съесть пять упаковок, чтобы хоть немного насытиться. Везде один обман…

Брук улыбнулась.

Мать выключила телевизор и повернулась к ней.

— Я все-таки сделаю тебе омлет и тосты, ты не против?

— С удовольствием. Просто умираю с голоду, — сказала Брук, высыпая остатки печенья прямо в рот.

— Помнишь, когда вы были маленькие, я готовила такой омлет на ужин пару раз в месяц? Вы оба это просто обожали. — Она вытянула сковородку из выдвижного ящика и так щедро побрызгала на нее маслом, что она заблестела как мокрая.

— М-м… помню, конечно. Только ты жарила омлет два-три вечера в неделю, а не в месяц, и любила его только я одна. Рэнди с папой всегда заказывали пиццу.

— Перестань, не может быть, чтобы так часто. Я вообще от плиты не отходила, только и делала, что готовила!

— Ну да, конечно.

— Я каждую неделю делала большую кастрюлю чили с индейкой. Уж это блюдо вы любили. — Миссис Грин выпустила в миску полдюжины яиц и принялась взбивать веничком. Брук открыла было рот возразить, что мать добавляла в смесь свой, как она называла, фирменный соус — соевое молоко с ванильным вкусом, придававшее омлету тошнотворный сладковатый вкус, но вспомнила, что проблемы из этого не делала, просто заливала все кетчупом и глотала не пережевывая.

— Чили был готовым! — сказала Брук, разрывая вторую пачку «Ореос». — Ты только добавляла индейку и банку томатного соуса.

— Было вкусно, и ты это знаешь.

Брук улыбнулась. Мать понимала, что повар из нее никудышный и ни одно ее блюдо не вызывало иной реакции, кроме «фу, гадость», но они с Брук всегда с азартом спорили на эту тему.

Острой вилкой миссис Грин отскребла омлет от сковородки с антипригарным покрытием и положила на две тарелки. Вынув из тостера четыре ломтика хлеба, она разделила их поровну, упустив из виду, что тостер так и не включила. Вручив Брук тарелку, она кивнула на маленький стол, не поместившийся на кухне и поэтому поставленный на выходе.

С тарелками в руках они пошли к столу и заняли обычные места. Миссис Грин тут же бросилась в кухню и вернулась с двумя банками диетической колы, двумя вилками, одним ножом, старой банкой виноградного джема и бутылкой масла со спреем. Все это она без церемоний плюхнула на стол.

— Приятного аппетита.

— Ух, вкуснятина, — сказала Брук, гоняя пахнущий ванилью омлет по тарелке. Побрызгав на хлеб маслом, она подняла свою колу: — Чин-чин!

— Да, выпьем за… — Брук видела, что мать остановилась, удержавшись от фразы типа «за то, чтобы вы были вместе» или «за новые начинания» или от какого-нибудь прозрачного намека на поведение Джулиана. Вместо всего этого миссис Грин сказала: — За изысканную еду и хорошую компанию!

Поели быстро. Брук была приятно удивлена, что мать по-прежнему не задает вопросов. Разумеется, это возымело желаемый эффект — Брук самой остро захотелось все рассказать и задать вопросы, ответы на которые всякая мать просто обязана знать. Однако она замешкалась, никак не попадая вилкой электрочайника в розетку. Когда они сели на диван с кружками чаю, собираясь посмотреть последние три серии «Братьев и сестер» на DVD, Брук (едва не лопалась от распиравших ее эмоций.