И тогда ее прошлое перестанет мешать их любви с Итаном.

Чтобы не думать о Фейт, Итан с головой погрузился в работу. Его секретарша Амелия тоже работала, не жалея ни сил, ни времени, чтобы загладить свой проступок — легкомысленную связь с Дейлом. Адвокаты Итана уже подали в суд иск против его бывшего компаньона, а проект Итана был принят правительством.

Все вернулось в прежнюю колею.

Однако порой Итану было трудно сосредоточиться на делах. Фейт упорно не отвечала на его звонки, а Тесс еще упорнее отказывалась спуститься вниз — это мешало, отвлекало от работы. К десяти часам утра его терпение истощилось, пора было решить хотя бы одну из проблем.

— Тесс! — громко закричал он.

К его удивлению, ручка в дверях комнаты Тесс щелкнула, и послышался стук ее шагов.

— Спускайся вниз. Я хочу съездить в город.

— Иду, иду.

Тесс, громко стуча ботинками о ступеньки лестницы, сходила вниз.

Итан удивленно вытаращил глаза.

— Во что ты вырядилась?

Его вопрос прозвучал нелепо и глупо.

— Тебе что-то не нравится?

Она запахнула на себе темную куртку армейского образца.

— Надо было сжечь ее, когда была такая возможность.

Итан раздраженно дернул головой.

— Не смей трогать своими лапами мои вещи.

Черный макияж, грубая речь и неприязненное отношение — все признаки бывшей Тесс опять вернулись на прежнее место.

Итан молчал, внимательно смотря ей в лицо. Причина столь резкого обратного перевоплощения была понятна.

— Ты слышала наш спор с Фейт и злишься на меня за то, что она ушла? Так вот, заруби себе на носу: я был против того, чтобы она ушла.

В ответ тишина. Напряженная тишина. Итан засомневался, не ошибся ли он в причине внутреннего недовольства Тесс.

— Ты сердишься на меня за то, что мы так и не съездили на пляж?

Тесс закатила глаза с видом, красноречиво говорящим: «Какой же ты болван».

— Так в чем дело? — выйдя из себя, закричал Итан.

Но Тесс по-прежнему молчала. Ладно, по крайней мере, сегодня у нее встреча с врачом-психиатром. Возможно, врач опять поможет ему прорвать отчуждение, которым окружила себя Тесс.

Они поехали в город. Тесс сидела рядом, съежившись, вся в напряжении. Итан ехал прямо к Фейт, надеясь, что она сумеет подобрать ключи к взбунтовавшейся Тесс. Но когда они проезжали по улице вдоль ряда магазинов, Тесс вдруг что-то осенило.

— Остановись!

Он прищурился, но притормозил.

— Что случилось?

— Мне надо зайти в аптеку.

— Зачем?

— Не твое дело.

Она скрестила руки на груди, отвернувшись от него.

Итан задумался, не зная, как ему быть. Позволить Тесс пройтись по городу или доехать вместе с ней до Фейт: может, ему удастся убедить ее не оставлять их?

— Ладно. Но только веди себя, как следует. Как только закончишь, пройди до перекрестка, туда, где живет Фейт, мы тебя встретим. Или постой, давай через пять минут я заеду за тобой сюда.

Не говоря ни слова, Тесс вылезла из машины, намеренно громко хлопнув дверцей.

Позволить ей уйти — на это был способен только безмозглый кретин. Тесс в городе ничего не грозило. Но была ли она неопасна для города — это уже другой вопрос.

Фейт ходила по аптеке, покупая по списку то, что ей было нужно. Она спокойно гуляла вдоль стеллажей, на работу торопиться было незачем. После интервью отца, телефоны замолчали. Впрочем, если кому-то вздумалось бы позвонить, то теперь на звонки могла отвечать ее мать. В девять часов утра Лэни заняла свое рабочее место в магазине. При виде ее сердце Фейт сжалось от боли и гордости за мать, все-таки та сумела переломить себя и вырваться из четырех стен своей квартиры.

Предстоящая неделя не обещала быть легкой. В кафе «Каппа» уже шептались, кое-кто даже показывал на Фейт пальцем, но она не собиралась прятаться. Серендипити был ее домом.

Она не спеша шла вдоль прохода, как вдруг неожиданно обнаружила, что стоит перед стойкой с журналами, с обложки которых на нее смотрит человек, попытавшийся опять сломать ей жизнь. На этот раз Фейт была полна сил потушить пожар. Вчера вечером к ней домой пришла Лисса. Фейт дала ей интервью, причем они проговорили до глубокой ночи.

Если интервью сыграет свою роль, то люди будут знать, какая она, Фейт Харрингтон, на самом деле. Она не знала, как отреагируют на ее рассказ жители Серендипити, но была полна решимости бороться за свою жизнь. Если бы она жила своей жизнью, она была бы вместе с Итаном и Тесс, но ничего, это скоро произойдет. Правда, сначала ее интервью должно увидеть свет. Лисса уже пишет его, а потом решит, куда его лучше предложить.

Для Фейт интервью стало катарсисом, настоящим душевным очищением. Она поняла, каково было жить в доме на холме вместе с человеком, провернувшим аферу наподобие аферы Понци, который построил одну из самых больших финансовых пирамид за последнее время. Это была ее исповедь, в которой она делилась тем, как было тяжело узнать, что обожаемый ею отец на самом деле оказался человеком без души, использовавшим ее в своих целях. И бывший муж поступил с ней точно так же, как отец. А затем она вернулась в свой город, желая начать жизнь заново.

Лисса была бескомпромиссна в своих вопросах, даже жестока, но Фейт ответила на все. Нет, она ничего не знала об афере отца, только после его ареста она вместе со всеми узнала о мошенничестве. Нет, ей хорошо известно, что мать тоже ни о чем не догадывалась. Да, она очень сожалеет о том, что многие доверили свои деньги и сбережения ее отцу, именно поэтому ей неловко и стыдно за то, что родственные узы связывают ее с таким бесчестным и низким человеком.

Понимает ли она, почему так сильно возмущены обманутые ее отцом простые люди? У Фейт при этом нелегком, прямо скажем, неприятном вопросе перехватило в горле. Да, она догадывается, многие наверняка считают, что Фейт Харрингтон нисколько не пострадала, можно сказать, вышла сухой из воды. Да, в глазах обманутых вкладчиков, она ничего не потеряла. Раньше она не особенно вдавалась в чувства простых людей, зато теперь очень хорошо их понимает. Теперь ей самой приходится зарабатывать себе на хлеб, приобретать новых друзей и строить новую жизнь.

Если бы можно было изменить прошлое, хотя это не в ее силах, тогда она начала бы жить по другим правилам и ей не пришлось бы стыдиться самой себя.

Она не участвовала в афере отца, поэтому ей не надо просить отпущения грехов. Но, будучи его дочерью, она понимает, что должна все объяснить и извиниться перед обманутыми людьми. И то, и другое она делает охотно, по собственному желанию. Серендипити — это ее дом. Она надеется, что со временем его жители поймут ее и простят.