изучать греческий язык, чтобы не только самим читать эти книги, но и переводить их для других. Таким образом грамотность должна была зародиться среди духовенства и главным образом в монастырях, сосредоточивавших в себе все условия для духовной и молитвенной жизни. Отсюда она распространялась в мир через обучение лиц, предназначенных для священства, и через князей, как лиц, имевших больший досуг для занятий. В монастырях же должно было сосредоточиться и ведение хроник или исторических записей. Такие записи велись еще раньше при церквах и дворах князей книжными и духовными людьми. Первый свод этих записей появился в Печерском монастыре под названием «Се повести временных лет, откуду есть пошла русская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуду русская земля стала есть». Эта Повесть временных лет составлялась, по преданию монастыря, иноком Нестором, который пишет про себя следующее: «Феодосьеви же, живущю в монастыри и пра-вящю добродетельное житье и черничьское правило, и примащю всякого преходящего к нему; к нему же и аз придох худый и недостойный раб, и прият мя, лет ми сущю семнадесяти от рожденья моего». В одной из пещер монастыря до сих пор показывают мощи «первого летописца Нестора». На него же указывают как на составителя книг «Житие св. Феодосия Печерского» и «Чтение о житии и погублении святых страстотерпцев Бориса и Глеба».

Иллюстрации к разделу

Киев. Памятник св. князю Владимиру. Фотография 1870-х гг. (в дальнейшем датировка и название города опускаются)

Великий князь Ярослав Мудрый

Братский монастырь

Нестор-летописец. Исторический портрет. Гравюра Н. Соколова

ГЛАВА IV

Завещание Ярослава сыновьям. — Жизнь в Киеве при преемниках Ярослава. — Роль веча в киевской жизни. — Усобицы князей и половецкие нашествия. — Постепенное разорение смердов и превращение их в закупов и холопов. — Съезд князей в Любече. — Владимир Мономах и его походы на половцев. — Поучение Владимира сыновьям. — Князь Мстислав Мономахович.

Ярослав умер в 1054 году и, по словам летописца, оставил своим сыновьям такое завещание: «Вот я отхожу от этого света, дети мои! Любите друг друга, потому что вы от одного отца и от одной матери. Если будете жить в любви между собою, то Бог будет с вами, он покорит вам всех врагов, и будете жить в мире. Если же станете ненавидеть друг друга, ссориться, то и сами погибнете и погубите землю отцов и дедов ваших, которую они приобрели трудом своим великим. Так живете же мирно, слушаясь друг друга. Свой стол Киев поручаю вместо себя старшему сыну моему и брату вашему Изяславу, слушайтесь его, как меня слушались, пусть он будет вам вместо меня».

Все русские земли, которыми Ярослав, после смерти брата Мстислава, владел единолично, он поделил между сыновьями. Старший сын, Изяслав, получил земли Киевскую, Турово-Пинскую и Новгородско-Псковскую. Второму сыну, Святославу, достались земли Черниговская, Северская, Муромская и Тмутараканская, третьему, Всеволоду, Переяславская и Ростово-Суздальская, четвертому, Игорю, земля Волынская и пятому, Вячеславу, Смоленская. Один из сыновей, Владимир, умер еще при жизни отца, и его сыну, Ростиславу, Ярослав отдал землю Галицкую. Несмотря на завещание Ярослава, ссоры из-за земель, особенно из-за Киевской, начались уже между его сыновьями и усилились между внуками и правнуками. Летописец говорит, что в это время «разодралася вся русская земля». Ссоры князей сопровождались, конечно, войнами и разорением жителей. К внутренним войнам присоединились еще и набеги новых степных врагов — половцев. Богатый торговый Киев возбуждал алчность и в князьях, и в диких кочевниках. Ярослав оставил свой любимый стольный город в полном расцвете могущества, красоты и богатства. Слава о Киеве разносилась по всем иностранным государствам, торговля приносила ему много денег.

И при ближайших преемниках Ярослава Киев продолжал еще разрастаться и украшаться богатыми церквами и монастырями. По летописным описаниям киевской жизни того времени можно думать, что население распределялось в нем таким образом. Князья, дружинники, бояре, богатые купцы, главное духовенство и правительственные лица жили в верхней части города, «на Горе». Весь простой люд — ремесленники, мелкие торговцы, грузчики, лодочники, вместе с бездомными бродягами и нищими, заселяли обширный Подол, на берегу Днепра. Небольшая площадь Детинца на Горе была почти сплошь застроена церквами, монастырями и княжескими теремами. Кроме князя, его семьи, родни и дворни, в Детинце жили немногие из самых приближенных дружинников и местное духовенство. Но пришлого народу всегда много толпилось в Детинце. К князю приезжали княжеские и царские послы, богатые иностранные гости с дарами и гостинцами, игумены и приходские священники с ходатайствами о разных нуждах церквей и обителей, вирники и мытники с отчетами о сборах штрафов и торговых пошлин. Сюда же приходили смерды и холопы с жалобами на княжеских чиновников — тиунов и рядовичей, здесь просили помощи вдовы и нищие и даже искали суда и расправы разные люди, приходившие с торга после мелких дрязг или драк. За стенами Детинца, вокруг площади Св. Софии, раскидывалась древнейшая часть Киева, или собственно «Гора». Здесь был митрополичий двор и жили все знатные богачи и правители города. На митрополичьем дворе так же, как и на княжеском, с утра до вечера толпился народ. Сюда также приходили люди, искавшие суда митрополита по делам, подлежащим его рассмотрению. Митрополит разбирал, кроме дел духовных, и дела семейные. Здесь еще в большем количестве собирались вдовы, сироты, нищие и убогие, разные калики перехожие, чернецы и чернички со всех русских монастырей и далекие гости с Афона. Вся гора была обнесена «городом великим», т. е. стеной или земляным валом. С трех разных сторон были ворота, а с четвертой — открытый проезд по мосту в Детинец. На обширную площадь возле Св. Софии собиралось на важные вечевые собрания все население Киева. Здесь же происходил, вероятно, и торг после того, как князь Изяслав Ярославович «взогнал» его, по выражению летописи, с Подола на Гору. Окраины Горы были заняты садами и огородами, среди которых расположилась небольшая, но богатая еврейская колония. Летопись говорит, что св. Феодосий Печерский часто ходил сюда по ночам для беседы с еврейскими раввинами и книжниками о преимуществах христианской веры.

Самым оживленным местом города был всегда, конечно, торг, куда съезжались