Под негромкую речь Рича я задремал без сновидений, закутавшись в плащ. Легкое прикосновение к плечу чьей-то руки не застало меня врасплох. Одно мгновение — и в лицо нахала, разбудившего меня, глядит ствол пистолета.

— Тихо, тихо! — Михель аккуратно отвел оружие в сторону. — А то ненароком шкуру мне попортишь. Как потом жениться буду? Ни одна леди не захочет замуж за подстреленного выйти.

— Ты чего здесь делаешь? — я рывком приподнялся и сел, отчаянно зевая. Еще не рассвело, но робкие серые сумерки заливали окрестности. Вокруг форта дымилась земля, возле рва возились абордажники, устанавливая мостки из свежесрубленных деревьев. Весело заливалась какая-то ранняя пичуга в пышных зарослях кустарника. — Как там дела по гравитонам?

— Левитатор всю ночь просидел с ними в обнимку, — с каким-то уважением в голосе ответил дон Ансело. — Я приставил к нему охрану, чтобы соседям в голову не пришли дурные мысли. Переносить кристаллы на «Тиру» пока не стали.

— И правильно, — я снова зевнул. — Черт знает, что могло произойти, окажись артефакты на борту. Не доверяю я подшкиперу окончательно. Непроверенный человек.

— И я о том, — Михель кивнул на просыпающихся штурмовиков. — Как тебе наши разбойники?

— Да толком повоевать не успели, — я усмехнулся и вскочил на ноги. Провел несколько резких движений, разгоняя кровь по жилам, заодно и согреваясь. — Слабоваты еще для ночных рейдов. Четверых потеряли, пока артиллерийские редуты брали.

— Плохо, но все же лучше так, чем никак, — витиевато произнес дон Ансело. Он-то был боевым офицером, и прекрасно осознавал, насколько были мизерными шансы наших головорезов против опытных пиратов. Помогла ночь и внезапная атака.

Мы прошлись по импровизированному лагерю, поднимая бойцов. Послал несколько бойцов в поселок за продовольствием. Всухомятку много не повоюешь. Надо чего-то горячего похлебать. Да хотя бы ту же кашу с вяленым мясом сварганить — желудку уже веселее будет. Пока распоряжался, подошли Рич с доном Ардио, и мы все вместе направились к лагерю абордажников. К моему удивлению, там уже крутился Дикий Кот, каким-то чертом занесенный на территорию боевых действий. Он с любопытством смотрел на подкопченные стены форта, на лениво возящихся с мостком абордажников, а потом сказал:

— Буду участвовать в переговорах, а то старые пердуны обведут тебя вокруг пальца, Игнат.

— Спасибо за заботу, — с иронией ответил я. — В таком случае и Эскобето стоило пригласить.

— Идея неплохая, — кивнул Дикий Кот, и вдруг приосанился, одернул свой нарядный кафтан, который, подозреваю, он надел специально для такого случая. Умный, гад. Хочет контролировать весь процесс переговоров. — Смотри, выходят!

И в самом деле, ворота распахнулись, выпуская наружу четверку пожилых фрайманов, приодетых не хуже Кота: в разноцветных кафтанах, в новых шляпах на голове, в начищенных сапогах. Среди них узнал худощавую фигуру Локуса, а других я никогда не видел в лицо. Но, судя по всему, с ним шли Грызун, Рыжий Хлоп, Ленивый Ворчун — легенды пиратской республики, пустившие на морское дно немало купеческих кораблей и ставших головной болью для самых больших флотов Тефии.

Перед ними вышагивал какой-то незнакомый пират с застарелым уродливым ранением в районе челюсти, отчего лицо казалось искусственной маской, натянутой для устрашения людей. Он держал в руке обнаженный кортик, на кончике которого болталась белая тряпка.

— Не подскажешь, кто есть кто, кроме Локуса? — тихо спросил я Кота. — Человек я новый, в глаза их не видел.

— Хромающий ублюдок с костылем — это Грызун, — так же тихо ответил командор. Слева от Локуса идет Ворчун. С рыжими бакенбардами, низкорослый, сам Рыжий Хлоп. А с флагом переговорщиков — Красавчик. Он здесь заправляет стражей. Вроде коменданта острова.

Я вспомнил, что Призрак говорил что-то про человека с таким именем, причастного к исчезновению Мудреца. Если мой штурмовик жив, его могут использовать в качестве разменной монеты. Что попросят за него?

Красавчик остановился метрах в десяти от нас, сделал шаг в сторону, пропуская своих хозяев вперед. Наша переговорная группа осталась стоять на месте, чтобы соблюсти дистанцию.

— Кого я вижу, — взгляд хитрого Локуса пробежался по нам, остановился на Диком Коте, а потом переместился на меня. — Сам молодой Кот заявился на Мофорт, да еще притащил с собой дружков. И зачем, скажи мне, устраивать дешевое представление? Чего хотел-то?

— Переговоры будет вести Игнат, — Кот заложил руки за спину, как будто полностью отстранялся от общения. — Я здесь по другим делам.

— Игнат? — Локус сфокусировался на мне. — Как же, помню. Не ты ли стал победителем ристалища в прошлом году? Великолепное представление, молодой человек. Но я хотел бы услышать причину вашего появления на острове, да еще с таким невообразимым шумом. Устроили переполох, людей перебили… Ради чего?

— Я уполномочен заявить от лица всех действующих командоров, что ваше правление на Керми подошло к концу, — мрачно пояснил я. — Отныне Старейшины не имеют права влиять на решения Совета фрайманов, как было до этого.

— Отрастили клыки, волчата! — рыкнул Рыжий Хлоп, тряся головой. Его неухоженные бакенбарды встопорщились как иглы ежа. — Говорил я, самим назначать надо командоров! Упустили поводок!

Рука Локуса взлетела вверх, призывая Хлопа замолчать.

— Поясни, юноша, почему нас отстраняют от дел Вольного братства? Кто, как не мы, стали его основателями, и как гласит устав, имеем право голоса.

— С тех пор, как вы тайно снюхались с дарсийцами и выполняете их желания и решения, — спокойно сказал я.

Старейшины зашипели словно гадюки при виде угрозы.

— Вы откровенно показываете свое наплевательское отношение к военной стратегии Братства, неоднократно отказывались от нападения на «золотой караван», который мог значительно улучшить финансовое состояние каждого брата.

— «Золотой караван» — недосягаемая цель, мой мальчик, — снисходительно улыбнулся Локус. — Чтобы победить дарсийцев в открытом бою, необходимо иметь помимо желания столько же вооружения, сколько есть на борту только одного адмиральского флагмана. Да и то сомнительно, что одолеем хорошо обученных моряков. Мы потеряем весь флот, не добившись успеха. Зачем втягиваться в заранее провальную авантюру?

— Победить можно любого противника, было бы желание, — отрезал я. — Люди до сих пор верят вам, но, если они узнают о предательстве Старейшин, так легко не отделаетесь.

— Доказательства, щенок! — пристукнул костылем Грызун, и зло ощерившись, попытался подойти ко мне ближе. Но Локус повадки своего кореша знал хорошо и ловко перекрыл ему путь.

— Игнат, ты понимаешь, что своим обвинением ставишь себя в положение изгоя? Без доказательств мы можем вызвать тебя на дуэль. Правда, не сами будем махать клинками, а выставим бойца.

— Я могу, — криво ухмыльнулся Красавчик.