— Закончилась? Ну ты и гонишь, приятель! — Ветеран хохочет во все горло. Прочие «китайцы» не отстают от него. — Вот у него она точно закончилась, — он тыкает в Хромого, — и у нее, — он показывает на спящую Нелю. — Но у тебя!.. Считай, что по сравнению с нами ты только родился и у тебя все только начинается… Я пожимаю плечами.

— Влюбись, поверь мне на слово! — продолжает Ветеран. — Смири гордыню, перестань думать о плохом и просто влюбись! Это самое лучшее лекарство от меланхолии. И ты вновь обретешь силы и почувствуешь, что живешь не зря, а если будет желание — опять воспаришь к облакам.

— Но в кого влюбиться? Я не знаю никого!

— Да боже мой, какая разница?! — воскликнул старый философ. — Все равно в кого! Только не ищи далеко от себя, потому что все, что человеку нужно для жизни, всегда рядом. Понимаешь?

— Понимаю… — Я и в самом деле начинал его понимать. Какие-то смутные надежды уже горячили мое сердце, волновали мозг, но я еще не мог понять, что к чему…

Водка опять кончилась. Ветеран стал было организовывать новых гонцов за выпивкой, но я отказался участвовать. Протянул Ветерану мятый стольник, поблагодарил за угощение и, самым дружеским образом попрощавшись с бомжами, пошел прочь.

— Время будет — заходи! — крикнул Ветеран. — И помни!..

В «Солнечном», как говорится, догорал поздний вечер, то есть закат. То есть… Ну, короче, вы меня поняли. Я проводил Алену до ее корпуса — был сентиментальный разговор, объятия, поцелуи — и в романтическом одиночестве возвращался к себе в номер, почти со слезой вспоминая вкус ее губ на своих губах, запах ее волос на своей щеке. О деревенских уже давно не было ни слуху ни духу, так что сегодня я не удосужился принять меры предосторожности и, отправляясь на свидание с Аленой, отказался от сопровождения двух моих верных телохранителей — решительных бойцов из Электростали Максима и Сергея.

Внезапно из кустов выпрыгнули парни в телогрейках и окружили меня со всех сторон.

Засада! Сердце от страха остановилось. Я приготовился к смертельной схватке.

Между тем деревенские все прибывали. Вот из лесу вывалила главная толпа — Кальмар в драповом пальто, окруженный младшими товарищами.

Я прикинул: банда насчитывала не меньше трех десятков парней. Похоже, они собрали всю деревню.

— Попался, падла! — осклабился парень, который несколько дней назад угрожал мне ножом. — А вот теперь тебе точно конец!

… Это анекдот такой в то время ходил. Едет ковбой по прерии и вдруг видит, что за ним скачут индейцы. Очень много индейцев. Улюлюкают, машут ружьями.

«Конец!» — подумал ковбой.

«Это еще не конец! — вдруг не согласился внутренний голос. — Скачи от них!»

Ковбой врезал шпоры в бока лошади и погнал. Спустился с горы, подъехал к какому-то дереву, лошадь пала.

«Точно конец!» — решил ковбой.

«Нет, это еще не конец! — опять вмешался внутренний голос. — Отстреливайся!»

Ковбой начал палить почем зря, пока патроны не кончились. Убил не меньше пяти краснокожих. Индейцы уже со всех сторон окружили.

«Ну точно конец!» — окончательно решил ковбой.

«Не-а! Полезай на дерево!» — посоветовал внутренний голос.

Ковбой послушался, забрался на самую верхушку. Подъехали индейцы, достали пилу, стали пилить дерево.

«Конец!» — прикусил губу ковбой.

«Нет, еще не конец! — опять услышал он внутренний голос. — Пописай на вождя!»

Ковбой так и сделал.

«А вот теперь тебе точно конец!»

— Ну, давай один на один! — бросился ко мне парень.

Вдруг вмешался Кальмар и одним взглядом унял своего дружка.

— Ну что, хочется жить? — спросил с холодной небрежностью.

— Хочется! — ответил я честно.

— Ну так какого же хера ты все это замутил? Тебе было больше всех надо?

— Мне ничего не надо! — сказал я. — Но терпеть такой беспредел невозможно!

— Ах, беспредел! — приподнял мохнатые брови Кальмар. — А не беспредел, что вы наших ребят на дискотеке побили, пятеро на одного?

— Они сами напросились! Их никто не собирался трогать!

Вперед выпрыгнул маленький злющий парень с монгольским лицом.

— «Солнечный» — наш! И мы будем здесь делать все, что хотим. Понял? А вас всех порежем на кусочки!

— Монгол, заткни хайло! — отвадил его вожак. — Здесь говорю я!

— Я не спорю, Кальмар, но чего мы ждем? Давай скорее оприходуем его по полной программе!

Монгола поддержали еще человек пять — самые авторитетные пацаны.

Но Кальмар в чем-то сомневался. Он то поглядывал на меня, то осматривался, то о чем-то думал, ковыряя вмерзшую в снег ветку. Я, в свою очередь, в любую секунду ожидал нападения с его стороны — я часто сталкивался с тактикой «подлого» боя, когда сначала внимание противника усыпляют, а потом внезапно атакуют самым беспощадным образом.

Вдруг раздался хруст веток и топот десятков ног. Я и все деревенские резко обернулись. И каково же было мое удивление, когда я увидел своих ребят, почти в полном составе, бегущих сломя голову мне на выручку. Помнится, среди них не было только моего Игоря. Трус паршивый!

Деревенские, видимо привыкшие к массовым кровопролитным дракам, как по команде, приняли боевые стойки. Показались лезвия ножей и выкидушек, несколько человек хлопнули об деревья бутылки, и в их руках оказались «розочки» — опаснейшие бутылочные горлышки с длинными острыми краями.

Приблизилась моя маленькая армия. Почти у всех в руках были тщательно обструганные колы из хорошего дерева — мы заранее их заготовили и прикопали в нескольких местах. Впереди был готовый к самой отчаянной схватке Максим. Рядом сжимал зубы его друг Сергей. Даже Маркиз был здесь, трясущийся от страха и все же с длинным колом в руке. Как этот рыжий интеллигент, ботаник будет драться? Ума не приложу!

Некоторое время две противоборствующие группы общей численностью свыше пятидесяти человек стояли глаза в глаза, грязной руганью и движениями задирая друг друга.

Кальмар с суровым лицом и решительным взглядом, как и полагается предводителю, спокойно шагнул назад, за спины своих бойцов, и сунул руку в карман. Что у него там? Может быть, нож или, не дай бог, пистолет? Ведь от него можно ожидать всего…

Назревало нечто невообразимое! Я со всей очевидностью представил, что произойдет через минуту, через пять минут жестокого боя!

Наконец атмосфера между деревенскими и моими ребятами накалилась до такой степени, что между ними пробежал какой-то мощный разряд. Все заорали, заревели, как безумные, и бросились вперед.

Еще мгновение, и будет поздно! Многие из этих славных ребят, с которыми я успел так подружиться, вернутся домой с увечьями или вовсе искалеченные, а кто-то наверняка падет смертью храбрых! Вот такой у них получится отдых. И все из-за меня!