– Мисс Генри, – мягко начала графиня. – Она вернулась в горящий дом, чтобы отыскать письма матери. Этот поступок говорит о ее истинных чувствах лучше слов.

Мисс Генри кивнула:

– Именно так.

– Что ж, решено. – Графиня широко улыбнулась.

– Нет, – Нат переводил взгляд с матери на мисс Генри и обратно, – ничего не решено. Собрание контрольной комиссии закончится через два дня, в полдень. Если нас там не будет, мы навсегда упустим возможность показать Контрольному комитету оттиск! Габриэла хотела это сделать. Ради этого она и старалась.

– Она старалась ради писем. Они… – Мать упрямо вздернула подбородок. – Они важнее.

Нат стиснул челюсти.

– Мисс Генри?

Та размышляла довольно долго.

– Печать могла бы восстановить репутацию ее брата. Она очень этого хотела. Но еще она всегда хотела… скажем так, иметь кого-то близкого, но была лишена этого. Так что да, – кивнула она. – Я согласна с графиней.

– А я нет. Но, как бы там ни было, – Нат перевел взгляд на потолок, – я знаю, что те люди желают ей самого лучшего. И разумеется, не могу отпустить тебя одну.

– Прекрасно. – На лицо матери вернулась улыбка.

– Но так как этот план может привести нас к краху, – Нат сделал паузу, – у меня есть еще один.

– Чего ты от меня хочешь? – Куинт смотрел на него, будто Нат лишился рассудка.

Тот попросил братьев собраться в библиотеке. Если он собирается вернуть Габриэле потерянную семью, ему потребуется помощь.

– Выслушай его, Куинт, – сказал Стерлинг.

– Как я уже сказал… – Нат глубоко вздохнул, – собрание Контрольного комитета заканчивается через два дня. Даже если я, несмотря на мамины заверения, вернусь вовремя, в чем я вовсе не уверен, у меня нет ни малейшего шанса управиться с выступлением. Допустим, нам улыбнется удача и Габриэла сможет представить печать сама, но она все равно не успеет подготовить все как следует. Я могу начать завтра, но… – Нат твердо выдержал взгляд Куинта. – Мне нужно, чтобы вы помогли привести выступление в порядок. По правде говоря, вам придется сделать большую часть.

Куинт фыркнул.

– Ну уж нет.

– У тебя достаточно опыта, – мягко сказал Стерлинг. – Если не считать профессора Эшуорта, ты знаешь об Амбропии и Тайне девственницы столько, сколько не знает никто.

– Меня это не волнует, – усмехнулся Куинт. – Я и пальцем о палец не ударю, чтобы подтвердить требование Энрико Монтини.

– Ты сделаешь это не для Энрико Монтини, – сказал Нат, – а для Габриэлы. И для меня, – добавил он многозначительно.

– Учитывая обстоятельства, это наименьшее, что ты можешь сделать. – Стерлингу рассказали, какое участие Куинт принял в истории с печатью, и он был очень недоволен поступком брата.

Куинт пристально посмотрел на Натаниэля.

– Если ты не вернешься, я и не подумаю представлять… – он стиснул зубы, – печать Монтини.

– Если я не вернусь, представлять будет нечего, – покачал головой Нат. – Я не расстанусь с ней.

Куинт скрестил руки на груди.

– И как же я должен готовить речь о законности артефакта без самого артефакта?

– Он будет в твоем распоряжении до моего отъезда в Дувр, и я оставлю тебе описание.

Куинт прищурился.

– Ты мне не доверяешь.

– Я доверяю тебе. – Нат спокойно выдержал его взгляд. Брат смотрел на него несколько секунд, а затем пожал плечами.

– Сделаю все, что смогу.

– Нат, мы можем еще как-нибудь помочь? – спросил Стерлинг.

– Мы? – удивился Куинт.

– Да, – ответил Нат. – Я не хочу покидать Габриэлу, но мне нельзя с ней видеться. Доктор сказал, что она идет на поправку. Но, хотя печать у нас, я не уверен, что опасность миновала. Конечно, Малдун сделает все, что в его силах, но мне было бы спокойнее…

– Конечно, – кивнул Стерлинг. – Мы позаботимся о ее безопасности. Что-нибудь еще?

– Не знаю. – Нат рассеянно вышагивал перед столом. Этого было недостаточно. Что бы там ни думали мать и мисс Генри, если он пропустит собрание, Габриэла никогда его не простит. Никакое воссоединение с семьей этого не поправит. Он должен предпринять что-то еще, какой-то решительный поступок. Что-то, что оправдает его и завоюет ее сердце. С каждым шагом смутные планы принимали все более четкие очертания.

– Возможно, – задумчиво кивнул он. – Но мне потребуется помощь… бесстрашного графа.

Стерлинг усмехнулся:

– Я тебя понял.

– Кэролайн, – позвала графиня подругу с ноткой энтузиазма.

Леди Дануорти повернулась на голос, улыбнулась и пошла к ней сквозь толпу на Дуврском пирсе.

– Миллисент! – Две женщины обнялись.

– Во имя всего святого, что ты здесь делаешь? Ты едешь в Париж? Останься, посмотришь платья, которые мы купили. Они великолепны. Хотя, если ты едешь в Париж, то посетишь заведение мистера Уорта сама.

– Я не еду в Париж, – сказала мать. – Я пришла сюда повидаться с тобой.

– Как это мило с твоей стороны, и так неожиданно! – Брови леди Дануорти поползли вверх. – Мои извинения, Миллисент, но я не понимаю, почему ты здесь?

– Продолжай, мама, – сказал Нат вполголоса.

Корабль из Франции, конечно же, опоздал. Не то чтобы он не ждал именно этого. Несмотря на доводы матери и мисс Генри, он знал, что это была плохая идея. Однако у него и Куинта не было выбора, и он собирался принять другие предупредительные меры. Мама все же во многом была права.

– Я должна сообщить вам новость, которая просто не может ждать, – сказала графиня. – Я видела кафе в конце пирса, мы можем продолжить разговор там.

– Дорогая, – глаза леди Дануорти округлились, – это что-то серьезное?

– Нет, дорогая моя, это нечто замечательное.

Леди Дануорти продолжительное время изучала графиню:

– Миллисент, я знаю тебя большую часть своей жизни. Если ты говоришь, что это важно, значит, так и есть.

Она повернулась и сделала знак двум дамам, стоящим на некотором отдалении.

– Натаниэль, – сказала графиня, когда две женщины приблизились. – Ты же помнишь сестру леди Дануорти, миссис Делонг? И конечно же, ты знаешь Эмму.

– Хотя мы не виделись несколько лет. – Эмма Карпентер протянула Нату руку. – Как поживаете, Натаниэль?

– Неплохо, благодарю. – Он почти поперхнулся от произнесенных слов.

Эмма Карпентер засмеялась.

– Вы, как всегда, очаровательны.

– Натаниэль, – графиня подняла бровь, – время не терпит, помнишь?