— Нет. Я приходил к вам. Сестра Эмма сказала, вам уже лучше.

— Да, лучше, спасибо. Заходи.

Он кивает на мою левую руку, которая до сих пор вся в бинтах.

— Ну что, пострадавший? Как это тебя угораздило?

— A-а, это… упал на разбитое стекло. В рану попала инфекция. Случилось заражение крови. Но теперь уже почти все в порядке.

— Ого! Ясно.

— А вы как?

— Уже лучше. Думаю, через пару деньков меня выпишут. Жду не дождусь. В этих четырех стенах недолго и чокнуться.

— Угу. А на прогулку вам можно?

— Отличная идея.

Мы выходим на улицу, и я сворачиваю к озеру на краю парка. Это вроде как самый приятный уголок здесь. Мне приходится замедлять шаги, чтобы мистер Лавелл не отставал.

— Забавно, что мы оба оказались здесь в одно время, — говорю я.

— Да, бывают же такие совпадения.

— А что с вами случилось?

— Пищевое отравление.

— Но обычно же из-за этого в больницу не кладут?

— Вообще-то, нет. Это была… необычная форма.

— Что вы съели?

— В том-то и штука. Я не помню.

— И давно вы здесь?

— Несколько дней.

Все оказывается сложнее, чем я думал.

— Меня привезли в субботу вечером. Вы тогда уже здесь были?

— Нет. Говорят, меня привезли в понедельник.

— В понедельник?

Я изумленно смотрю на него. Он смотрит на меня в ответ, удивленный моим тоном. В понедельник. На следующий день после того, как он приезжал к Иво. Я перевожу взгляд на воду, поблескивающую между деревьями. Такое чувство, как будто в горле у меня что-то застряло.

— Значит, вы живете где-то поблизости?

— Нет. В воскресенье я заезжал к твоим родным. И что-то у них съел. Наверное, это они меня и отравили!

Он издает короткий смешок, давая понять, что это шутка. Я тоже пытаюсь посмеяться.

Больше тем для разговора у меня нет.

Вообще-то, озеро скорее похоже на пруд, и при приближении симпатичнее оно не становится. По правде говоря, от него попахивает. Границы у него прямые и рубленые, обрамленные асфальтовой дорожкой. С одного краю плавает какая-то желто-зеленая дрянь. Ничего общего с озером во Франции, которое было чистым и свежим. Тут мне приходит в голову, что я и сам не похож на того Джей-Джея, который ездил во Францию. Тот Джей-Джей был маленьким, счастливым и ничего не подозревающим, немного идиотом, если честно. Мы неторопливо направляемся по дорожке к небольшому причалу с лодками. В крохотной будочке за окошком сидит какой-то мужик с цигаркой в зубах и выражением ненависти во взгляде. Рядом с ним красуется щит с надписью: «Прокат лодок, один фунт в час». У него такой вид, как будто он охраняет эти лодки от смельчака, который отважится их снять. Впрочем, сегодня желающих нет. Все лодки — симпатичные дощатые посудинки, выкрашенные толстым слоем блестящего медового лака. Они лениво покачиваются на чуть слышно плещущих волнах. Их вид совершенно не вяжется с этим рубленым прудом и пенистой гадостью на воде. Интересно, откуда их привезли? Они просятся в более красивую обстановку.

— У них у всех женские имена, — произношу я вслух очевидное.

— Корабли всегда так называют, — говорит мистер Лавелл. — Насколько я знаю.

В данном случае его слова оказываются правдой: на корме каждой лодки белыми буквами выведено название и вместимость: «ЭМИ — на двоих», «КРИССИ — на троих», «ВАЙОЛЕТ — на шестерых», «ИЗАБЕЛ — на четверых».

— Красивые, правда? — вздыхаю я.

— Правда.

Вода поблескивает, как грязный атлас. Она такая же прозрачная, как кофе: здесь с одинаковым успехом может быть как шесть дюймов, так и шесть футов глубины. Я подбираю рядом с обочиной палку и тыкаю ею в воду. До дна я не достаю, но палка не такая уж и длинная. Когда я вытаскиваю ее, с нее свисают прицепившиеся нити ряски. Я толкаю в борт одну из лодок («КРИССИ — на троих»), так что она принимается раскачиваться, а под днищем с плеском ходит ходуном вода.

— Эй, там! Хотите взять лодку напрокат?

Тон у лодочника агрессивный. Мистер Лавелл оборачивается:

— Нет.

— Тогда нечего тут отираться!

— Прошу прощения!

Мистер Лавелл вскидывает руку в дружеском жесте. Я в своем воображении рисую, как даю лодочнику в морду, потом думаю, что это, наверное, все-таки перебор. Вместо этого я бросаю на него недобрый взгляд, но палку выкидываю. Он швыряет окурок в мою сторону.

— Не думаю, что у него кто-нибудь что-нибудь возьмет напрокат!

— Да уж.

— И все равно они красивые, — повторяю я снова и немедленно чувствую себя олухом.

— Угу. Слушай, а почему бы нам с тобой и вправду не прокатиться?

Я с тревогой кошусь на мистера Лавелла. У меня нет ни гроша, к тому же с одной здоровой рукой далеко не уплывешь.

— Но мне не кажется…

Я взмахиваю перевязанной рукой.

— Да, пожалуй, ты прав. Что ж, тогда как-нибудь в другой раз.

Он издает смущенный смешок, как будто сообразив, что другого раза не будет. Да и с чего ему быть? Больше ему заняться нечем, как кататься на лодках с чужими глупыми мальчишками?

Мы прогуливаемся вдоль края воды.

— Как дела у Кристо? — спрашивает мистер Лавелл. — Он еще не вернулся домой?

— Нет. Дядя Иво на время перебрался в Лондон, чтобы быть поближе к нему. Может, он там и останется. — Я откашливаюсь; звук выходит неожиданно громкий. — Вообще-то, он приезжал сюда в понедельник.

— Вот как?

— Да. На следующий день после того, как вы встречались.

Он останавливается и пристально смотрит на меня. Кажется, мне наконец-то удалось привлечь его внимание.

— Ну а насчет Кристо есть какие-нибудь новости? Разобрались там, что с ним не так?

— Вряд ли. Наверное, они там делают кучу анализов. А результатов ждать долго.

— Наверняка. А знаешь, твой дядя сбежал, когда мы ездили к врачу. Просто взял и исчез — и все потому, что его попросили сдать кровь на анализ.

— Ого!

Перед глазами у меня встает красное пятно на белом фоне. Я краснею.

— Не знаешь, у него нет фобии перед уколами?

— Нет.

— По крайней мере, сейчас он с Кристо. В Лондоне.

— Угу, — киваю я.

— Где он живет? У твоей двоюродной бабушки?

Я непонимающе смотрю на него:

— У кого?

— У твоей тети Лулу — на самом деле она твоя двоюродная бабушка. Лулу… Луэлла.