«Смотри-ка, мы почти уже герои, – тихо сказал он Фролову, отойдя от окошка. – Не держится у них секрет: менты, а болтают, как бабы».

«Ага», – вяло согласился тот уже на улице, зябко потирая плечи. Несмотря на теплую погоду, его вдруг затрясло лихорадочной дрожью.

«Да, перенервничал ты, – критически оглядел его Толян. – Пивка бы теперь – в самый раз. Сейчас, быстро сообразим».

Он огляделся по сторонам и ткнул куда-то пальцем: – «А вот и магазин!» Действительно, на другой стороне улицы, посреди сквера с тощими липами, стоял домик, почти сплошь из стекла, украшенный витиеватой вывеской «Вкус Снов». Под нею был намалеван устрашающего вида торт, но это не остановило Толяна, чуть не за руку потащившего напарника прямо через дорогу, меж сигналящих машин.

«Нам, пивка, мамаша, – выпалил он с порога, бодрым шагом направляясь к прилавку. – В наших снах сегодня вкус холодного пива».

Продавщица, рыхлая пожилая женщина, посмотрела на него в недоумении. «У нас только пирожные, – сказала она виновато. – Пиво – это вам в кафе, вон туда, направо. Там и терраса летняя есть…» – Она выговаривала «тэррасса», на несколько восточный манер, несмотря на круглое русское лицо и светлые волосы, стянутые в пучок.

«Каффэ с тэррассой, – передразнил ее водитель, отчего-то обидевшись, – ну поня-атно. Там же, наверное, с наценкой, а? Так вот и дурят – а мы ж не приезжие. Вы нам продали бы как своим».

«Да нет у меня пива, – рассердилась продавщица и с подозрением глянула на молчащего Фролова. – А вас я знать не знаю – идите в кафе и пейте».

Она взяла тряпку, не очень чистую на вид, и стала демонстративно протирать прилавок. Оттуда сразу потянуло хлоркой, Александр поморщился и повернулся к двери. «Недобро вы смотрите, мамаша, а еще тортами торгуете», – сказал продавщице Толян и поспешил вслед за ним, бормоча на ходу: – «Таких покупателей упустила, дура…»

В кафе, находившемся тут же за углом, было пусто, а пиво оказалось на удивление неплохим. «Точно, с наценкой», – продолжал ворчать водитель, оглядывая пустые столы, но Александр, не обращая на него внимания, в несколько глотков опустошил полулитровую бутылку и потянулся за следующей. «Даешь ты, – Толян покачал головой, – ну ничего, теперь все под контролем. Никуда не денутся, Валентина их прижмет к ногтю!» – он закурил сигарету и развалился на стуле с видом человека, только что докончившего трудное дело.

«Многие начинают мстить раньше, чем их успели обидеть», – пробормотал Фролов, помолчав. – «Но это явно не наш случай».

«Неплохо, – похвалил напарник. – Это ты сам придумал?»

«Да нет, – рассеянно ответил Александр, – так, читал, записывал».

«Эх, – вздохнул Толян, – сразу видно, столица. Идеи там у вас, книжки небось читаете каждый день».

«Ну, это кто как, – откликнулся Фролов все так же рассеянно. – Что там, звонить не пора?»

«Не гони, – строго сказал водитель. – Условились через час – через час и звякнем. А то нас, прикинь-ка, пошлют с перебором…» – он встал, подошел к стойке и вернулся еще с двумя бутылками, присвистнув мимоходом вслед стайке девиц с длинными голыми ногами. «Скажи еще что-нибудь этакое, – попросил он вдруг Александра. – Такое вот, с хитрованским смыслом. А то у нас тут с умным человеком не так часто и поговоришь».

Тот стал отнекиваться, но напарник не отставал. «Ну ладно, – сдался Фролов. – Знаешь, говорится: ‘Ни один военный план не переживает встречи с противником’. Интересно отметить, – добавил он усмехнувшись, – что у меня не было никакого плана. Или вот еще: ‘Война – это каталог грубых ошибок’».

«Ну, это уж ты точно сам, – уверенно заявил Толян. – Так серьезный человек не скажет – я, между прочим, тоже на вояк насмотрелся».

«Да нет, – Александр покачал головой, – это не я, это Уинстон Черчилль. Куда уж, как говорится, серьезней».

«Ладно, Черчилль так Черчилль, – согласился водитель, но было видно, что он ему не поверил. – У каждого бывает плохой момент, чего не сболтнешь с расстройства. А иностранцы – они странные, как ни крути».

«Вообще, я тебе скажу… – он закурил новую сигарету и помахал рукой, отгоняя дым. – Вообще, от заграницы у нас многовато ждут. Это все Москва ваша – не обижайся – она на Америку так и пялится в оба глаза. А у нас тут, как всегда, слышал звон да не знаешь откуда. Только девки, дуры, замуж хотят – за иностранца, за иностранца… А я так думаю, там мороки больше, чем удовольствий».

Фролов неопределенно хмыкнул и украдкой посмотрел на часы. «Не бойся, я слежу, – проворчал Толян обиженно. – Думаешь, с двух бутылок я уже и о деле забыл? Рано еще, не суетись – жаль, конечно, что ты не куришь».

«Это да, – неожиданно согласился Александр. – Но не могу, у меня от этого кашель».

«Все вы там хлюпики, – кивнул Толян. – Это потому, что у вас там центр мира. Отрава – она всегда в центре, а что до заграницы, у нас тут тоже всякое есть, не хуже Америк. Вон говорят – Бермуды, Бермуды, а под Сиволдайском Верблюжье ущелье их Бермудам еще фору даст. И люди пропадают, и целые экспедиции – с концами, хоть кино снимай».

«Да?» – переспросил Фролов без особого интереса. Он вертел в пальцах бутылочную пробку, не отрывая от нее взгляда.

«Абсолютно! Я тебе говорю, – заявил Толян с нажимом на ‘я’. – Мне свояк рассказывал – еще когда я жил со своей бывшей. Об этом просто в газетах не пишут, запрещено. Раньше – чтоб паники не было, а теперь так, по привычке».

От стойки кафе к ним прошлепала рябая буфетчица, бойко собрала в охапку пустые бутылки и стрельнула в сторону Александра шалым зеленым глазом. «Пиво еще будете брать, мужчины?» – поинтересовалась она игриво.

«Попозже, – солидно отозвался Толян. – Иди пока, не прессингуй».

«Ха», – хмыкнула та и побрела назад. Фролов отметил машинально, что от нее тоже пахнет французскими духами.

«По привычке, – повторил напарник, снова обращаясь к нему. – Вот и свояк говорил: у них в институте пропала группа – ни слуху от нее, ни духу. За ней поисковики отправились, так один тоже сгинул с концами. А другого змея укусила», – добавил он и вздохнул.

Фролов задумчиво покивал, продолжая возиться с пробкой. Водитель наклонился к нему поближе и сказал проникновенно: – «Ты вообще-то зря не веришь. Вы там все неверующие Фомы, но у нас тут дела настоящие, не туфта!»

«Помнишь, я тебе говорил – здесь в древности большой город стоял, – оживился он снова. – Побогаче Москвы, весь в татарском золоте. Стоял, стоял, а потом раз – и нет его, ушел под землю весь в один день. Теперь там развалины, но к ним тоже не ездят, чего зря поминать. Тут и так одни овраги, сползаем мы в Волгу, медленно, но верно».

«Давай, звони уже, – взмолился Александр. – Сил больше нет ждать».

Толян нахмурился, пробурчал недовольно: – «Развлекаю тебя, развлекаю…» – но послушно достал телефон и стал набирать номер. «Пошлет она нас сейчас, – прошептал он с отчаянной тоской в голосе и тут же зачастил в трубку: – Валь, Валь, привет, это мы…»