Старик засмеялся, обнажая беззубые десны:

— Вот власти и решили устроить грандиозное празднество. И устроили. Воскресители с магистратом объявили пиршественную неделю. Правда, она уже заканчивается. Сегодня днем все жители города, кто сможет и кто не будет очень пьян, приглашаются в Большой амфитеатр. Кассини будет удостоен великих почестей. Ну и к тому же ему, вероятно, поручат возглавить новую экспедицию. Да не такую маленькую, с парой солдатиков, что у него была. А с большими силами. И вот тогда уж, как я вам сказал, на нашем пути не становись. Да, господа, ориссианином быть нынче — большая честь.

В голове у меня застучала кровь.

— Давайте-ка поспешим в дом моего отца, — сказал я Яношу и Диосе. Они ни о чем не стали больше спрашивать. Когда же мы торопливо двинулись мимо старика, он окликнул нас:

— А кто же вы, молодой господин? За кого мне выпить в таверне на ваши деньги?

Я повернулся:

— Амальрик Эмили Антеро.

Старик уставился на меня, вытаращив глаза. Затем усмехнулся:

— Что ж, хорошая шутка. Только с другими не советую так шутить, молодой господин. Потому что Далекие Королевства были его открытием. Да вот только старина Амальрик уже не вернется. Он и многие его спутники попали на корм рыбам. Кассини видел, как они погибли.

Я не удивился, что Кассини объявил нас погибшими. Эту ложь он уже отрабатывал на сержанте Мэйне и на Л'юре. Да и перед возвращением в Ориссу у него было много времени для репетиций. Мучило меня только то, как же отец перенес эту черную новость. Тревога приделала крылья к нашим ногам. И всю дорогу, спеша домой, в Ориссу, я переживал из-за этого. Л'юр так же мало поверил истории Кассини, как и сержант Мэйн. Когда Кассини объявился в деревне прибрежников, капитан согласился отвезти воскресителя до Редонда, но не дальше. А сам стал ждать нас, выполняя договор, который мы заключили на Перечном побережье.

— Что-то сомнительной мне показалась история, рассказанная Кассини, — сказал Л'юр. — И я сообщил ему, что я заключил договор с молодым Антеро и капитаном Серый Плащ. Кассини это не понравилось, но поделать-то он ничего не мог. Без меня бы ему никак было не добраться до Редонда и там пересесть на быстрое судно, идущее в Ориссу.

Теперь, когда я мчался к вилле отца, вся ненависть к Кассини кипела во мне, как в котле. Ненависть усилилась: оказалось, услыхав такое, отец был на грани смерти, и моя сестра Рали, увидев меня, теперь мучительно думала, как бы отец уже от доброй вести вновь не оказался на той же грани. Она пошла подготовить его, вскоре вернулась и повела в его комнату. Я был потрясен, увидев, что он лежит в постели такой слабый, почти прозрачный. Он высох, как мумия, и на хрупких костях складками висела кожа. Но его глубоко запавшие глаза осветились жизнью и радостью, когда он увидел меня.

— Слава Тедейту, ты жив, — выдохнул он. Я, не в силах видеть столь дорогого мне человека умирающим, рухнул на колени и чуть не разрыдался. — Не плачь, Амальрик, — успокаивал меня мой старик. — Ведь еще час назад я ощущал присутствие здесь Черного искателя. И даже настроился позволить ему забрать меня; ну а теперь я ему не дамся. — Он положил на мою голову трясущуюся руку. — Ведь теперь мне привалило такое счастье.

Он велел мне подняться и сесть рядом с ним на постель. Я увидел, как краска возвращается на эти бледные щеки.

— Ну, расскажи мне о своих приключениях, сынок, — сказал он. — Нашел ли ты Далекие Королевства?

— Нет, — сказал я. — Но я видел горный хребет Кулак Богов. И видел перевал, ведущий к ним.

— Я знал, что ты дойдешь, — сказал отец. — Все годы я мечтал об этом. И, теперь знаю, что это не просто моя и твоя блажь.

Я недолго посидел с ним, вкратце пересказав историю наших приключений. Однако из всех новостей ему больше всего понравилось то, что я вернулся с будущей женой. Он стиснул мою руку.

— Не важно, что ждет впереди, Амальрик, — сказал он. — Жена дороже всех богатств. И ты умрешь счастливым человеком.

Рука его ослабла, он закрыл глаза, и на мгновение я испугался, уж не умер ли он. Но увидел улыбку на его губах и заметил слабое подрагивание бороды. Он заснул. Я вышел из комнаты к остальным.

Мою сестру охватывали сложные чувства, вмещавшие как гнев по отношению к Кассини, так и радость от нашего благополучного возвращения.

— Этот подонок все присвоил себе, — говорила она, когда я появился. — Ведь это же ты настоящий герой, Янош Серый Плащ. Ты и мой брат.

— Это как сказать, — заметил Янош. — Но по правде говоря, меня мало волнуют лавры героя. В них неудобно и колко, так что легче обойтись без них.

— Но ведь затевается следующая экспедиция, как нам сказали, — вмешался я. — И возглавлять ее должен герой. А сейчас на месте героя Кассини.

— Он лжец, — сказала Диосе. — Послать ему вызов за тот ущерб, что нанесла его ложь. И убить. У нас в Салси именно так обходятся с подобными мужчинами.

Рали рассмеялась, и так приятно было услыхать смех после всего того, что произошло.

— Она мне нравится, Амальрик. И по-моему, она слишком хороша для тебя. — Затем она обратилась к Диосе: — И у нас в Ориссе поступают примерно так же, моя дорогая Диосе. Однако Кассини воскреситель. А воскресителя на дуэль не вызовешь. Человека, сделавшего это, ждет жестокая казнь.

Диосе скривилась.

— Вот теперь я убедилась, что здесь правят мужчины, — сказала она. — Женский характер не потерпел бы существования такого закона.

Янош обрушил на стол тяжелый кулак:

— Далекие Королевства будут моими, проклятье! И больше ничьими. И даже ради убийства этого ублюдка я не собираюсь расставаться с моей мечтой.

— Ну так надо открыться, — сказал я. — А то ведь уже скоро соберутся люди чествовать его. Давай пойдем туда и покажем всем, что мы не просто живы, но живы вопреки надеждам этого лживого труса, который не только бросил нас, но и других увел за собой.

Так и сделали. Я уговорил Рали и Диосе остаться на вилле. Ведь все могло обернуться и не в нашу пользу. Я приказал седлать лошадей, и прямо в том дорожном платье, в котором мы сошли с корабля, мы верхом отправились в Большой амфитеатр. На улицах было людно. И тут я понял, что хотя старый рыбак и не поверил мне, но, должно быть, порассказал другим, что объявился некий малый, утверждающий, что именно он Амальрик Антеро. Встречные поднимали взгляды на проезжающих верховых, и кое-кто узнавал нас.

— Разве это не Серый Плащ? — слышал я, как спрашивали люди. — А рядом с ним разве не сам господин Антеро? Значит, правда. Они живы!

Кто-то окликнул:

— Куда вы направляетесь, капитан Серый Плащ?

— Изобличать великого лжеца, — отозвался Янош. Эти слова и новость о том, что наше возвращение — это не ложь, распространились мгновенно, и вскоре позади нас собралась громадная толпа, поздравляющая нас и проклинающая Кассини. Когда мы добрались до Большого амфитеатра, у нас на пути встала многочисленная охрана, встревоженная криками толпы. Командир стражников, подняв копье, крикнул, чтобы мы остановились.