Ступая по проходу, я была застигнута врасплох музыкальным выбором, который сделал Чэнс: «Длинная извилистая дорога» группы «Битлз». Для него это был необычный выбор, но песня идеально подходила нам.

Можно было подумать, что теперь, спустя столько времени после нашей шутейной свадьбы, я не стану так нервничать. Но, когда церемония началась, мои руки дрожали. Все было не менее волнующим, чем в тот, первый раз.

Как и тогда, «Элвис» произнес:

– Дорогие влюбленные, мы собрались здесь сегодня, чтобы свидетельствовать о соединении Чэнса Найтмена и Обри Элизабет Блум в святом браке, который является блаженным состоянием, установленным Самим Богом от начала времен, и подходить к нему надо благоговейно, благоразумно, трезво и в страхе Божьем, а не необдуманно и легкомысленно. Если в этом собрании есть кто-нибудь, кто может указать причину, по которой этот брак не может быть заключен, пусть говорит сейчас или никогда.

Словно по сигналу, Пикси издал продолжительное: «Бе-е-е-е».

Чэнс обернулся и пошутил:

– Именно сейчас тебе приспичило мутить воду, засранец ты эдакий.

– Кто выдает эту женщину замуж за этого мужчину?

На этот раз вместо Зельды эту роль выполняла Адель.

– Я.

Адель и я, мы очень сблизились, почти как сестры. Я была бесконечно благодарна за то, что приобрела новую семью. И очень тронута, когда Чэнс взял мои руки в свои и сказал:

– Как бы я хотел, чтобы матушка могла познакомиться с тобой.

Тут Элвис прервал наше маленькое отступление от церемонии.

– Вы желаете дать стандартные брачные клятвы, или у вас есть свои варианты?

Мы, как и тогда, ответили почти одновременно.

– Стандартную, – ответил Чэнс, в то время как я сказала:

– У меня есть своя версия.

Похоже, Чэнс был не на шутку изумлен. Он наклонился ко мне и прошептал:

– Принцесса, на этот раз ты сочинила текст брачных обетов? Я просто хотел как можно быстрее официально жениться на тебе. Поэтому и решил пропустить эту часть.

Я понимающе кивнула, но ответила:

– Сейчас мой черед. Поверь, мне есть что сказать.

Когда Чэнс закончил повторять за Элвисом стандартные слова брачного обета, я решительно откашлялась.

Какими словами можно было выразить то, как много значил для меня Чэнс?

Вздохнув поглубже, я привела в порядок мысли, прежде чем заговорить.

– Чэнс, когда мы встретились, я не знала, что именно поразило меня в тебе. Тогда впервые я почувствовала, что живу полной жизнью. За какую-то неделю ты научил меня многому, показал, что действительно важно в этой жизни. Ты научил меня получать удовольствие от жизни и не относиться к себе слишком серьезно. Ты заставил меня безумно влюбиться в тебя, так, что даже потом, когда я верила, что ты предал меня, я все равно не могла изгнать тебя из своего сердца. Я могла только притвориться, что мне больше нет до тебя дела. Тогда я думала, что любила тебя. Но я и не догадывалась, что наша настоящая история любви еще даже не началась. Я никогда не любила тебя больше, чем тогда, когда ты вернулся и боролся за меня всеми возможными способами. День за днем ты забывал о своей гордости и никогда не отступался от меня, даже когда я вела себя так, что сложно было поверить, будто у нас когда-нибудь что-нибудь получится. Ты вновь заслужил мое доверие, и еще… Ты сказал, что хотел бы, чтобы твоя мама могла познакомиться со мной. Что ж, я бы тоже желала видеть ее здесь, чтобы поблагодарить за то, какого замечательного сына она воспитала. Подумать только, ведь я могла сделать один неверный поворот и никогда бы не встретила тебя там, на стоянке в Небраске. Одна минута может перевернуть всю жизнь. И все-таки я чувствую, что мы все равно где-нибудь встретились бы. Потому что сейчас я знаю, что мы родственные души. Дорога, которая привела нас сюда, не всегда была гладкой, но это сделало нас сильнее и подготовило к событиям грядущего. Я с нетерпением жду следующих приключений. Я люблю тебя, Чэнс.

Не припомню, чтобы когда-либо видела Чэнса плачущим, но сейчас в его глазах блестели слезы, он почти неслышно проговорил:

– Я люблю тебя, Обри.

Тут «Элвис» подсказал, что нам следует обменяться кольцами. Чэнс всегда отказывался снять старое фальшивое кольцо, хотя от него позеленел палец. На этот раз я надела ему платиновое кольцо. Чэнс еще раньше, несколько месяцев назад, приготовил мне сюрприз – брильянтовое кольцо с красивой огранкой под названием «Принцесса». Он надел брильянтовое кольцо – символ нашей вечной любви – на мою протянутую руку.

– В соответствии с законами штата Невада и властью, которой я наделен, я провозглашаю вас мужем и женой. Теперь жених может поцеловать невесту.

Чэнс поднял меня на руках и поцеловал так, словно это был последний день нашей жизни. Его теплые губы, накрывшие мои, и осознание того, что теперь он мой законный супруг, вознесли меня на небеса. Пикси стал выражать нетерпение, и его «Б-е-е» слилось с аплодисментами Адель и Гарри.

– Тот самый поцелуй! Теперь я точно знаю, почему запомнила вашу пару.

Зельда сфотографировала меня и Чэнса отдельно, а затем с Адель и Пикси.

Мы забронировали номер в том же отеле, где останавливались три года назад. Теперь мы планировали остаться в Вегасе на медовый мини-месяц. Адель и Гарри взяли Пикси в свой внедорожник. Мы обнялись на прощание, так как они решили сразу вернуться в Хермоса-Бич.

Мы вышли из церкви на сухой, пустынный воздух под закатное солнце Вегаса, и тут Чэнса ожидал специальный сюрприз, который я для него приготовила и который ждал нас перед часовней.

Чэнс расхохотался, когда увидел черный «БМВ», той же самой модели, что и тот, на котором мы начали наше первое дорожное путешествие.

– Ты арендовала «бумер»?

БУ-У-МЕ-ЕР… Моя любовь к его акценту никогда не пройдет.

– Я знаю, что мы собирались обратно лететь на самолете, но мне подумалось, что путешествие на этой машине добавило бы прелести нашему медовому месяцу.

Я попросила Адель сделать сверкающую надпись на капоте, которая гласила: «Новобрачные… Снова». Мне особенно не терпелось показать Чэнсу, что было внутри.

– Идеально. Я за рулем, миссис Найтмен?

– Да. Думаю, мне захочется без всяких помех просто любоваться своим красивым мужем.

Когда мы сели в машину, Чэнс тут же расплылся в улыбке, заметив нечто на приборной доске.

– Ба! Старый знакомый! Мистер Обама! Ты хранила его все эти годы?

– Я должна рассказать тебе одну историю. Когда я впервые попала в Темекулу и пыталась продать «БМВ», я оставила эту статуэтку внутри машины. Сотрудница автосалона побежала за мной и спросила, нужен ли он мне. Я сказала ей, что она может оставить его себе. Я старалась избавиться от всех напоминаний о тебе, потому что потеря причиняла невыносимую боль. Ты все еще жил в моем сердце, и, чтобы избавиться от воспоминаний, я должна была выбросить все, что напоминало о тебе. Спустя несколько недель я припарковалась у заправочной станции. Мальчишка лет двенадцати ждал в машине рядом со мной отца, который зашел в мини-маркет. На панельной доске их автомобиля я заметила кивающую фигурку. Я не поверила своим глазам. Я была уверена, что это наш Обама. Я спросила мальчика, где он взял игрушку. Тот ответил, что получил ее от отца. Оказалось, что отец работал в автосалоне. Я не знала, что это могло означать, но каким-то образом я восприняла это как знак судьбы, говорящий о том, что мне не суждено отпустить тебя. Я спросила отца мальчика, за какую сумму я могла бы перекупить статуэтку. Он уступил за десять баксов, но я была готова заплатить сколько угодно. Весь день я прорыдала навзрыд. Тогда я все еще заставляла себя жить, не оглядываясь назад, но, когда ты снова возник в моей жизни, я постоянно вспоминала фигурку Обамы, и меня не покидала мысль, что вселенная пыталась передать мне знак, чтобы я ждала тебя, чтобы не сдавалась.