– Все не может продолжаться, как было. Эти люди здесь не просто так. Семьи в этом городе, дети в школе – они хотят будущего, которое обещает это место. Лучшее из обоих миров.

Он кивает, глядя на дверь и обратно:

– Это действительно так, блеск и гламур. Балы в семь, драки в одиннадцать, – шутит он, вызывая у меня легкий смех, но он быстро гаснет.

– Я могла бы обойтись без балов, – поддразниваю я, заставляя его ухмыльнуться. – Но на самом деле они этого заслуживают. – Мой взгляд скользит между его глазами. – Я точно знаю, что никто не должен бояться без причины и причинять боль без вины.

– Я с тобой, Рэйвен. Все, что тебе нужно, все, что ты пожелаешь. Если ты позволишь мне. – Он смотрит мне в глаза. – Я буду с тобой.

Я вытираю лицо, отворачиваюсь, на мгновение задумываюсь, прежде чем спросить:

– Семьи регулярно встречаются?

– Раз в месяц, если только мы не потребуем сбора раньше, – говорит он мне. – Я могу пригласить их сюда к концу дня, если нужно.

– Нет, – говорю я. – Я хочу застать всех врасплох.

– Тогда это будет через шесть дней.

Я киваю.

– Перезвони этой цыпочке дизайнеру. – Я смотрю на него. – Которая оформляет комнату напротив Кэптена для Зоуи. Пусть она придет сегодня. Сейчас. О чем бы они ни договорились, она и Кэп, скажи ей, чтобы пришла.

Он дергает головой.

– Заметано.

– И… – Я облизываю губы, прикусывая нижнюю. Я вскакиваю на ноги и гляжу на него сверху вниз. – Мне понадобится детская. Я заплачу за это, но я не знаю, что, эм…

Он наклоняет голову, взгляд смягчается, он встает на ноги передо мной. Он протягивает руку, готовый помочь мне, но решает не делать этого.

– Мы позаботимся о том, чтобы достать все, что тебе понадобится. – Он сглатывает, колеблясь. – Когда все должно быть готово?

– Иди, Ролланд, – шепчу я.

Он кивает и направляется к двери, но останавливается, когда я говорю:

– Фиолетовый.

Смущенный, он смотрит на меня.

– Для Зоуи. – Я вспоминаю ее баскетбольную площадку и игровой домик, цветы у входа. – Я думаю, это ее любимый цвет.

Он кивает, толкая дверь, но я снова удерживаю его.

– Почему они позволили тебе войти?

Мгновение он обдумывает, что сказать, прежде чем вздохнуть.

– Мэддок был не в себе, когда вышел и умчался. Они побежали за ним, но Виктория заперлась с ним в шахте лифта.

Мое лицо вытягивается.

– Что?

– Я полагаю, они пытаются запустить лифт. – Он пожимает плечами. – Но ничего не могут сделать, так как рычаг переключен изнутри.

Я отворачиваюсь, кусая край манжет хлопчатобумажной толстовки.

Даже если бы Бас рассказал им все, как я его просила, он не смог бы изложить заключительную часть.

Потенциальная серебряная пуля, но мы слишком далеко зашли для ввода нового оружия.

Короли названы, королевства основаны.

Но все сводится к власти королевы, не так ли?

А как насчет силы двух?

Мэддок

Я в полной растерянности.

Понятия не имею, что и думать. Понятия не имею, чему верить или какой ход правильный, если правильный ход вообще существует. Я в дерьме и не вижу выхода. Прошло три дня молчания со всех сторон. Никто не разговаривает друг с другом. Кто-то что-то произносит, только когда объявляет, что собирается прогуляться, или выходит позвонить, или еще какая-нибудь ерунда в этом роде.

Я вышел сегодня на улицу, когда услышал, как Рэйвен блюет в ванной.

Прошло несколько часов, солнце зашло еще раз, а я все еще сижу здесь один, прислонившись к дереву, на углу больницы, подальше от всех окон.

Подальше от нее.

Конечно, в ту же секунду, когда я об этом думаю, Бас Бишоп опускается рядом со мной, кладет руки на колени и закуривает сигарету.

Я пристально смотрю на его профиль с минуту, прежде чем сказать то, что мне следовало бы сказать еще тогда, когда он рассказал мне все, что сделал для нее:

– Спасибо.

Он не торопится, делает длинную затяжку, выдыхает, затем медленно переводит взгляд в мою сторону:

– За что, чувак? Что позволил твоему брату получить пулю дважды? За то, что позволил сунуть пистолет в лицо Рэйвен, заставив ее убить собственную мать, когда, во-первых, я должен был быть там, чтобы предотвратить все это, и во-вторых, оказаться там достаточно скоро, чтобы быть тем, кто вонзит нож в бок Равины, чтобы Рэйвен не пришлось?

Я перевожу сердитый взгляд на зеленую полоску травы перед нашими ногами.

– Как насчет того, что я не уследил, как появились Лео и Виенна? Или того, что позволил Рэйвен слишком долго оставаться в доме Грейвенов и Джио пришлось спасать ее задницу, пока она брыкалась и кричала, пытаясь убедить служанку Грейвена жить, а не погибать?

– Остановись.

Он усмехается, отводя взгляд.

– Тогда не благодари меня, черт возьми, чувак.

Через секунду я спрашиваю его:

– Где тело?

– Доставили в крематорий, тихо. У них все готово и ждет ее решения, захочет она похоронить или сжечь ее.

– Она истерила? – спрашиваю я его.

Бас качает головой, глядя в траву.

– Нет, чувак. Она все держала в себе, прятала, как солдат, она и есть солдат. Ее первый срыв, Ройс был там, слава богу. Она держится, но на данный момент не очень крепко. Она не знает, что делать. Раньше ее поступки были проще, она помогала всем вам. Сейчас ей приходится думать, и мы оба знаем, что она обычно действует не так, она заблудилась. Она хочет тебя, чувак, но у нее есть чувство вины, чувство долга.

– Кэп никогда бы не внушил ей чувство вины.

– Нет. Он бы не стал. Но она думает, что он бросил все ради нее, а ты? Ты просто сдался. Что она должна с этим делать?

Я провожу руками по лицу, прислоняя голову к дереву.

– Дерьмо, да? – Он делает еще одну затяжку, затаив дыхание. – Я бы сказал тебе отвалить и ушел, если бы хоть секунду думал, что ты бросишь ее после того, как посадил меня ей на хвост.

Он встречает мой пристальный взгляд.

– Да, ну, после этого случилось кое-что, придурок.

– О, я знаю. Она пыталась сделать то, что, по ее мнению, было лучше для тебя. Разбиралась со всем тихо, подальше от вас. – Он поворачивает голову в мою сторону. – Каждый гребаный чувак здесь знает, что она никогда не была хороша в принятии решений, но когда она действует, будь уверен, она действует с мыслью о вас.