Адэр повернулась в его объятиях, обхватила шею и ощутила, как волосы на его груди щекочут соски.

– Если хочешь, чтобы тебе шили новую одежду, лучше купи эти иглы, – сурово бросила она.

Кончик ее языка несколько раз обвел его губы. Протянув руку, она погладила его плоть.

– Это вы чрезмерно жадны, милорд, – поддразнила она. – Ваш парнишка уже готов к битве.

– Это верно, – согласился лэрд. – Но сегодня я хочу кое-чему тебя научить, моя медовая любовь. Прежде чем он навестит твое сладкое лоно, ему предстоит побывать между твоими губами. Встань на колени, Адэр, – попросил Конал, легонько нажимая ей на плечи.

– Я слышала, что подобные вещи запрещены, – прошептала Адэр, зачарованно уставясь на его вздыбленную плоть. – Святая мать-церковь… что, если я за такие вещи буду гореть в аду?

– Почему? – удивился Конал.

– Это дурно! – вскричала Адэр.

– Неужели? Святая мать-церковь твердит, что дурно содержать любовниц. Священники считают, что мужчина и женщина должны совокупляться только ради того, чтобы зачать ребенка, и что их тела созданы не для взаимного наслаждения, а для продолжения рода. Высохшие старики, не ведавшие женщин и страсти! Или содомиты, которые тешат свою плоть между мужских ягодиц! И все же я знаю, что наши тела созданы для наслаждения. Нет ничего дурного, если мы оба получим удовольствие. Возьми меня ртом, Адэр.

Ее маленькая ручка обхватила его плоть. Медленно, нерешительно Адэр приоткрыла губы и вобрала его. Он был твердым и теплым.

– А теперь пососи меня, моя медовая любовь, – проворковал Конал, положив руку на ее голову. – Вот так! Вот так! Помягче… и не забывай о своих острых зубках, потому что он парнишка нежный.

Адэр, вначале застенчивая, постепенно осмелела и стала сосать… обвела языком головку и слизала соленую каплю его любовного сока. Но вскоре он уже не помещался у нее во рту.

Поняв ее затруднения, Конал поднял Адэр и наградил долгим медленным поцелуем.

– Ты дала мне настоящее блаженство, моя медовая любовь. И я счастлив.

– Но я безумно хочу тебя, – прошептала Адэр.

– В таком случае мы должны удовлетворить твое вожделение, – ухмыльнулся он.

– Нет! Я не готова! На спину, милорд! Сейчас моя очередь!

Пораженный столь внезапной дерзостью, поскольку Адэр всегда предпочитала, чтобы ее вели к страсти, Конал лег на спину и позволил Адэр делать все, что она пожелает. Сначала она принялась лизать его, тянуть зубами за волосы на груди, и при этом тихо постанывала. Своим горячим язычком и легкими поцелуями она зажгла огонь у него в животе. Конал уже хотел схватить ее в объятия, когда Адэр вдруг подтянулась и прижалась лоном к его лицу. На мгновение он задохнулся, но тут же проник языком внутрь и нашел маленькую горошинку, которую и принялся ласкать.

– Ведьма, – простонал он во влажную сладостную плоть, высасывая из нее обильные соки, пока Адэр не застонала от восторга.

– Возьми меня! – услышал он вдруг. – О Иисусе, Конал, я так жажду тебя! Войди в меня поскорее, умоляю!

Она опрокинулась на спину и ощутила, как он одним мощным рывком вошел в нее. Адэр едва не закричала, но вовремя прикусила кулачок, чтобы ее никто не услышал.

Конал быстро довел ее до пика экстаза, но сам еще не получил наслаждения и стал вонзаться в разверстое лоно, входя все глубже и отстраняясь. Медленно. Очень медленно. Адэр снова напряглась, и его движения постепенно становились все быстрее. Теперь Адэр уже не сдерживалась, открываясь ему вся, до конца. И на этот раз не стала заглушать рвущиеся из груди крики незамутненного наслаждения, смешавшиеся с громкими стонами Конала. Семя брызнуло с такой силой, что он решил, что мощный фонтан никогда не угаснет. Оба забились в безумном ритме страсти, оставившем их слабыми, но пресыщенными. Говорить не было сил. Конал обнял Адэр, и они заснули.

Ночью Конал проснулся и увидел, что лунный свет омывает их тела. Адэр лежала на боку, свернувшись калачиком, черные ресницы отливали серебром, роскошные волосы рассыпались по плечами. Конал долго смотрел на нее, прежде чем снова заснуть. Как была пуста его жизнь без нее!

Конал отчетливо понял, что сделает все возможное, лишь бы привести Адэр к алтарю. Он хочет детей от нее. Хочет провести с ней остаток жизни. Любовь ли это? Он не знал и не собирался говорить, что любит ее, пока не уверится, что это действительно любовь. Не хватало еще, чтобы Адэр обвинила его во лжи!

Лорд Хоум и Хепберн уехали утром. Оба поцеловали на прощание Адэр руку и поблагодарили за советы и гостеприимство.

– Принц Джеймс будет благодарен за помощь, мадам. Он еще не намерен жениться: слишком молод и полон сладострастных соков, – заметил лорд Хоум.

– Наш Джейми похотлив, как олень весной, – хмыкнул Патрик Хепберн. – А девушки так и вешаются ему на шею! Когда-нибудь он станет великим королем.

Мужчины вскочили на коней и в сопровождении солдат покинули замок. Среди них был Алпин Брюс. Лэрд заметил очередной синяк под глазом кузена и невольно задался вопросом, где тот его получил. Оказалось, что Алпин зашел за спину Гризел, собиравшей яйца в курятнике, попытался опрокинуть ее на сено и только тогда разглядел лицо предполагаемой любовницы. Пока он приходил в себя, Гризел вскочила и отвесила ему такую оплеуху, что бедняга взвыл. Гризел тем временем подхватила корзинку и умчалась на кухню рассказать товаркам о покушении на свою добродетель. Вспоминая, как орал неудачливый насильник, она издевательски хохотала. Ей вторили Элсбет, Флора и Джек. Адэр тоже искренне веселилась. Зато лэрд был вне себя!

– Какой дурак! Вечно у него зудит в штанах! – ворчал он, но все же улыбнулся, поскольку со спины Гризел казалась молодой женщиной. Вот удивился кузен, когда перед ним оказалась старуха с крючковатым носом и острым подбородком. Недаром незнакомцы пугались ее, впервые столкнувшись с ней лицом к лицу. – Надеюсь, Гризел, ты как следует подбила ему глаз, – усмехнулся лэрд.

– Едва успела, милорд. И я не бегала так быстро со времен своей молодости, но, на беду, разбила несколько яиц, – вздохнула Гризел, и ее подруги рассмеялись еще громче.

Наступило летнее равноденствие, и в деревне лэрда была устроена небольшая ярмарка. В центре расположились жестянщики, и все семьи из замка и ближайших поселений приносили кастрюли на починку. Какая-то старуха за медяк предсказывала будущее. Завидев Адэр, она схватила ее за руку, вгляделась в ладонь и нахмурилась.

– Ты знала жестокую печаль и сердечные обиды, но вернуться не сможешь, – прокашляла она. – Все же ты найдешь счастье, если окажешься настолько мудра, что не выпустишь его из рук. А для этого ты должна отречься от прошлого и послушаться своего сердца, ибо твое сердце говорит правду, миледи графиня.

Адэр ахнула, услышав свой прежний титул.

– Откуда ты знаешь… – начала она, но старая ведьма повелительно подняла руку.