class="p1">— Хорошо, Сережа. Мы и так тебя слишком уж напрягаем.

— Так отрабатывать надо вашу матпомощь.

— Кстати, о ней. Тут начальство на днях разродилось премий. Зайди в бухгалтерию, получи.

— Спасибо.

— Спасибо тебе.

Я уже собирался уходить, когда вспомнил о важном:

— Олег Владимирович, есть какие-то планы на лето?

Главный археолог области хмыкнул и с недовольным видом уставился на меня.

— Это ты записку в обком подал? Зачем лезешь поперек батьки в пекло?

— Есть резон, — я, не дожидаясь приглашения, бухнулся на колченогую табуретку. — Как вам такое, что у меня есть выход на тех, кто даст нам финансов столько, сколько потребуется? Ведь Первому и остальным шишкам в год юбилея нужен обязательный успех.

— Мы не копали там никогда.

— Но находки уже были. Да и сами знаете, обычно церкви строят там, где раньше располагались священные капища язычников. И в летописях упоминают Священную рощу. Там точно что-то есть!

— Заостровье место перспективное, но нужна тщательная подготовка.

— Средства будут и рабочих рук пригонят.

Я, конечно же, хитрил. Так как знал, что около Заостровской церкви в будущем найдут много старинных предметов. А не так далеко будет найден в тех местах самый ценный клад аж 12 века. Полтора килограмма монет, серебряные украшения из различных мест, даже с Киева и Волыни. Там находился в те времена новгородский «у Вихтоуя», который был упомянут в перечне погостов князя Святослава Ольговича 1137 года. Жаль, не знаю точного места, но с помощью геофизиков все решаемо. Начнем с малого.

— Мы распылим силы, Сережа. В Псарево тоже надо копать.

Я отмахнулся:

— Из Москвы приедут люди, так что на все локации хватит. И главное — знать где копать. Курганы мы закончили в том году. Похоже, что они стояли на отшибе. Ведь линия берега за это время здорово изменилась. Он за сотни лет вымыт и обрушился. Да и вряд ли чудской народ жил на этом берегу. Все пришедшие сюда племена скорее всего селились издавна на левом. Там удобней, много притоков втекает, и почва плодородней. Заливные луга и лес.

— Тогда что было тут?

Я сделал вид, что задумался. Не хотелось за так делиться информацией. Но главный археолог запросто так от меня не отстанет:

— Видимо, здорово почитаемая священное место. Не мне говорить вам, что религия в те времена значила для людей больше, чем их жизнь. Потому главного жреца и его жену или любовницу захоронили на правом берегу. Могилы даже не разграблены. О них давно забыли.

— Интересная теория у вас, молодой человек, но имеющая право на жизнь. И как ты догадался, что на берегу именно курганы?

— Случайно. Искал натуру для фотосъемок. А что, народу мало, автобус туда доезжает и трубы с АрхБума в кадр не лезут. И показалось мне как-то подозрительным это место. Ну и приехал с инструментом, копнул. Угадал, как видите.

Археолог кинул в меня острый взгляд и нахмурился:

— Везет тебе с раскопками, да и с прочим. Так что я крепко подумаю. Говоришь, денег дадут?

— И даже больше. Можно запросить самолет для аэрофотосъемки и геофизиков для проведения исследований. Прошерстить все вокруг на предмет скрытого.

— Ну ты замахнулся, — озадаченно хмыкнул Овсянников, а затем крепко задумался. — Дело хорошее, но у нас в области нет специалистов по этому профилю.

— Найдем. Страна большая.

Археолог вздохнул. Он откровенно побаивался внимания высокого начальства, но в историю с великими открытиями войти очень хотелось. Наконец, он извиняющим тоном произнес:

— Слушай, Сергей. Если уж у тебя так получается рулить с начальниками, то, может, ты возьмешь негласное руководство раскопками у церквей на себя! Формально я попрошу Липневского. Но сам понимаешь, против тебя ему …

«Ничего себе неожиданное признание заслуг!»

Хотя в глубине души понимаю, что Олег Владимирович полностью прав. Потому что за мной опыт пожилого и много чего повидавшего человека.

— Договорились.

— Сереж, подожди!

Светлана Владимировна догнала меня на выходе из здания.

— Привет, Светуль.

В щечку целоваться не стали, слишком много посторонних глаз. Вроде никого не видишь, но они обязательно есть. И поэтому мы вели себя в Гостиных дворах и на публике, как коллеги.

— Ты куда-то пропал, не звонишь.

Да, вот в чем минус иметь женщину. Ты уже по факту ей должен. Чувство собственничества у слабой половины развито неимоверно! И ведь все не раз с ней обсуждалось.

— В прошлые выходные уезжал по делам. Сегодня вот целый день бегаю.

— А мне детей вечером оставить не с кем. Если только завтра днем.

— Завтра не знаю, Свет. Мне к Новому году готовиться надо.

— Понятно.

И такой вид у нее, как будто это я поматросил несколько лет и с ребенком бросил. Как тяжело все-таки с ними и без них… ну так себе.

— Светик, давай не начинай. Это жизнь. На неделе созвонимся.

— Хорошо. Что с Новым годом?

— Буду в компании.

— И девушки будут?

— И девушки, — я остановился. В принципе этот разговор ждал давно. Все женщины одинаковы и обязательно стремятся свить семейное гнездышко. — Мне кажется, что нам пора поговорить?

Светлана поняла, что перегнула палку и покачала головой:

— Нет, извини. Просто тоскливо как-то.

Некоторое время мы шли рядом молча. Черт, эта моя манера вести себя с женщинами покровительственно! Сказывается все-таки настоящий возраст. Дамы это остро чувствуют. Им всегда нужен добрый папочка.

— Пока, Светуль. Как освобожусь, позвоню.

Бегу стремглав на подошедший трамвай. И остро ощущаю на себе сверлящий меня в потемках женский взгляд. Нет, пожалуй, пора рвать и эту связь. Ни к чему хорошему она не приведет. Придется все-таки со Светланой изъясниться. Эх, где разговор, там и постель. И слезы. Но виноватым себя совсем не ощущаю. Я раскрыл Светлану как женщину, придал ей бодрости и уверенности. Дальше сама выплывет. Зачем ей тухнуть с этим мужланом? Обязательно найдет себе кого-нибудь. Она же еще молодая! С такими радужными мыслями успокаиваюсь. Без знакомства со мной Светлане было бы еще хуже. Так что нечего стыдиться.

Вываливаюсь из трамвая на конечной остановке, что находилась на улице Урицкого. Здесь трамвайные пути расходились в разные стороны. Направо в южную часть города, десять километров вдоль Северной Двины до Второго лесозавода. Там частенько остановки лесозаводами меряются, которых уже и нет давно. Налево обратно в город и в Соломбалу на север. Внезапно кто-то мне перегораживает дорогу.

— Это судьба, Караджич!

Иришка! Стоит и хохочет в своей смешной шапочке. Весело ей стало, понимаешь. Внезапно меня самого окатывает чувством радости. Все проблемы смыло как ни в чем не бывало.