Решение по Крыму Путин принимал единолично. Лидер нации всегда берет на себя ответственность перед историей.

Даже многие его оппоненты прониклись к нему особыми чувствами.

Ирина Хакамада, обращаясь к Путину во время прямой линии, высказала свою точку зрения на происшедшее: «Я пришла сказать следующее. Крым всегда нуждался в русской самоидентификации. Я часто была в Крыму. Даже в те спокойные времена, когда там были то «синие», то «оранжевые» и Крым так особенно никто не трогал, но они всегда хотели быть в России. Как уж произошло – так произошло. Но вы – победитель, вы действительно провели супероперацию без единого выстрела. Я вас поздравляю с тем, что вы сегодня честно сказали, что «зеленые человечки» – это мирные наши военные, которые защищали русских людей. Это очень важно – публично говорить о таких вещах, чтобы не было потом спекуляций нигде. Вы пошли дальше на компромисс как победитель. Сегодня в Женеве ваш представитель, министр иностранных дел, впервые встречается и разговаривает с той самой украинской властью, которую можно называть как угодно, но это единственный контрпартнер, с которым можно говорить о мире. «Таймс» вас назвала самым влиятельным политиком мира».

2 апреля Владимир Путин подписал указ о включении Крыма в состав Южного военного округа. 11 апреля Республика Крым и город федерального значения Севастополь были включены в перечень субъектов РФ в Конституции России. 25 апреля 2014 года между Крымом и Украиной установлена государственная граница России.

Надо сказать, что крымские события оценивались и по-другому. Некоторые иностранные эксперты склонны были считать, что Путин еще до начала игр в Сочи принял решение избавиться от президента Януковича в связи с тем, что тот якобы не сможет обеспечить сохранение Киева в сфере интересов Кремля.

Но и отечественные журналисты выражали крайнюю степень удивления. Так, Виталий Третьяков в статье «Загадка операции «Крым», опубликованной в «Комсомольской правде» от 25 марта, писал: «И вдруг такая гениальная операция. Стремительная. С точно просчитанной реакцией Запада, в частности и в том, что ничем серьезным, кроме слов, Запад ответить не сможет. А там, где будет пытаться, у Москвы на все заготовлены либо дипломатические аргументы, либо конкретные и очень точно дозированные – ровно столько, сколько нужно, – действия…

Итак, все было продумано заранее… Путин ждал того, что рано или поздно должно было случиться. И случилось».

Муссировались в иностранной прессе и такие мнения: Обама хочет вовлечь Россию в кровавую партизанскую войну, которая поставит Украину в те же условия, в которых находятся Ирак, Афганистан, Ливия и Сирия.

Однако только один человек знал, что планирует Путин. Это он сам.

Президент парировал обвинения в адрес России: «Нам говорят о какой-то российской интервенции в Крыму, об агрессии. Странно это слышать. Что-то не припомню из истории ни одного случая, чтобы интервенция проходила без единого выстрела и без человеческих жертв».

Между тем жители юго-восточных районов Украины не смирились с той жизнью, которую предложила им киевская власть.

17 апреля 2014 года президент так оценил ситуацию, сложившуюся в соседней стране: «Для того чтобы дать характеристику этим событиям, я позволю себе вернуться чуть-чуть назад, что же произошло в Украине за последнее время. Мы знаем, что в свое время президент Янукович отказался подписывать документ об ассоциации с Евросоюзом, но он не отказался даже, а сказал, что он на таких условиях не может подписать, потому что это будет резко ухудшать социально-экономическое положение Украины и граждан страны. И заявил, что ему нужно подумать и поработать над этим документом вместе с европейцами.

Начались известные беспорядки, которые привели в конечном итоге к антиконституционному перевороту, к вооруженному захвату власти. Это кому-то понравилось, а кому-то нет. И на востоке, и на юго-востоке Украины люди забеспокоились за свое будущее, за будущее своих детей, имея в виду, что они наблюдали и всплеск национализма, и угрозы в свой адрес, и желание отменить некоторые права национальных меньшинств, в том числе русского меньшинства. Хотя это условно, потому что русские в этой части Украины все-таки являются коренными жителями.

Но была предпринята сразу попытка отменить решения, связанные с использованием родного языка. Это все, конечно, людей насторожило. Что дальше стало происходить?

Вместо того чтобы наладить диалог с этими людьми, на места губернаторов, руководителей регионов из Киева прислали своих назначенцев. Это местные олигархи, миллиардеры. Люди и так к олигархам относятся с большим подозрением и считают, что они нажили свои миллиарды, эксплуатируя народ и разворовывая государственное имущество, а тут еще их прислали в качестве администраторов, руководителей целых регионов. Конечно, это вызвало дополнительное недовольство. Люди начали выдвигать из своей среды лидеров.

Что сделала власть с этими лидерами? Пересажала всех в тюрьму. И это на фоне того, что националистические формирования не разоружаются, а, наоборот, начали все больше и больше угрожать применением силы на востоке. На востоке люди сами начали вооружаться. И вместо того чтобы осознать, что происходит нечто неладное в украинском государстве, и предпринять попытки к диалогу, начали еще больше угрожать силой и дошли до того, что двинули на гражданское население танки и авиацию. Это еще одно очень серьезное преступление киевских сегодняшних властителей.

Надеюсь, что удастся все-таки понять, в какую яму, в какую пропасть движется сегодняшняя власть и тащит за собой страну. И в этом смысле считаю очень важным начало сегодняшних переговоров, потому что, на мой взгляд, очень важно сегодня вместе подумать на тему о том, как выходить из ситуации, предложить людям вот этот настоящий – не показной, а настоящий – диалог. Ведь сегодняшние киевские руководители приезжают на восток, но с кем они там встречаются?

Они встречаются со своими назначенцами. Так для этого не надо в Донбасс ехать, для этого достаточно вызвать их в Киев и провести там совещание. С людьми надо разговаривать и с их реальными представителями, с теми, кому люди доверяют. Надо выпустить всех из тюрем, помочь людям организоваться, выдвинуть дополнительных лидеров и начать диалог.

Вот на востоке говорят о федерализации, в Киеве уже, слава богу, говорят о децентрализации. А что за этими словами? Нужно сесть за стол переговоров и понять, о чем идет речь, и найти решение. Только в ходе диалога, в ходе демократических процедур, а не с использованием вооруженных сил, танков и авиации можно навести порядок в стране».

На вопрос о том, как он оценивает диапазон возможных рисков – от введения санкций до гражданской войны, – президент ответил так: «Риски заключались прежде всего в том, что угрозы в отношении русскоязычного населения были абсолютно конкретными и осязаемыми. Именно это побудило народ Крыма, граждан, которые там проживают, задуматься о своем будущем и обратиться к России за помощью. Но именно этим мы и руководствовались.

Я уже говорил в своем недавнем выступлении в Кремле о том, что Россия никогда не планировала никаких аннексий и никаких военных действий в Крыму, никогда. Наоборот, мы исходили из того, что мы будем строить наши межгосударственные отношения с Украиной исходя из сегодняшних геополитических реалий. Но мы также всегда думали и надеялись на то, что наши русские люди, русскоязычные граждане Украины будут проживать в комфортных для себя политических условиях, в комфортной обстановке и не будут никак притесняться, им не будут угрожать.