ГЛАВА 38

— Что? — засмеялся Лукас, изображая оскорбленную невинность.

— Ты. Всегда появляешься в самый неподходящий момент. — Эстер печально прислонилась к стене. — Я уже начинаю думать, что это твой конек.

Чтобы сделать ее страдания еще нестерпимее, Лукас был одет в костюм из «Офицера и джентльмена». Открыть дверь и увидеть у себя на пороге местное подобие Ричарда Гира всегда было одной из самых сокровенных фантазий Эстер.

— Я заехал, чтобы передать Милли ролики. Сломанное колесико починили. — Лукас протянул ролики, потом, помедлив, сказал: — Эстер, каждый раз, как я тебя вижу, у тебя проблемы. Что случилось?

— Разве не знаешь? Проблемы — это мой конек. — Но уже самого вопроса было достаточно, чтобы она снова заплакала: — Моя поганая жизнь тебя не касается. И тебе надо на работу. У меня все в порядке, правда.

— Я как раз иду с работы домой. Так ты говоришь, у тебя все в порядке? — Он слегка дотронулся До ее мокрой от слез щеки. — Слушай, если хочешь, я исчезну. Но если тебе хочется поговорить, что ж, я неплохой слушатель.

Его доброта заставила Эстер заплакать еще сильнее. Она в отчаянии терла свои соленые вспухшие веки.

— Ш-ш-ш, ну что ты. — Лукас захлопнул ногой входную дверь и нежно провел ее обратно в дом. — Расскажи мне все. Если что-нибудь могу сделать, я помогу. Вот так, сядь, вытри глаза. — Он дал ей коробку с бумажными платками. — Я готов выслушать твою историю. И не беспокойся, что задерживаешь меня, — твердо добавил он, перехватив взгляд Эстер на часы. — Я никуда не тороплюсь. Если хочешь, пробуду здесь всю ночь.

— ... Вот и все, — закончила она через двадцать минут, изложив Лукасу всю печальную сагу. — Нэт нашел себе другую. И я ничего не могу с этим поделать. В общем, я одна во всем виновата.

— Милли считает, что во всем виноват я, — произнес Лукас, иронично приподнимая бровь. — Потому что не переспал с тобой во время вечеринки у Орлы. А я-то считал, что поступаю благородно.

— Такая моя судьба. — Эстер попыталась улыбнуться. — Устроила целое представление в бассейне. Ты меня не захотел, а в итоге Нэт все равно меня бросил. Получается, я круглая неудачница.

— Мне жаль.

— Теперь поздно об этом переживать. Все уже произошло. Дерьмовые вещи случаются, — добавила она, обреченно пожимая плечами. — Особенно со мной.

Лукас покачал головой.

— Ты забудешь Нэта. Встретишь еще кого-нибудь.

Она подняла глаза и посмотрела на него. Сидящего на диване в своей хрустящей белой офицерской форме.

Он действительно ни о чем не догадывался.

— Что? — спросил Лукас.

— Ничего. Ты не поймешь.

— Объясни.

Эстер стала рассматривать ковер.

И вдруг поняла, что должна ему рассказать.

— Ладно, если хочешь знать, все дело в тебе. Из-за тебя у меня разладилось с Нэтом. И, если я когда-нибудь это переживу и найду кого-то еще, я опять все испорчу, потому что, вероятно, буду сравнивать его с тобой. Теперь понимаешь? Вот я и сказала. Извини, если смутила тебя, но ты сам напросился. И вообще, для меня пришло время быть абсолютно откровенной. Я много лет была в тебя влюблена и так и не смогла избавиться от этого. Я старалась прогнать это чувство, но ничего не получилось, оно не прошло. — Эстер с силой прижала руки к груди. — Я знаю, это глупо и бессмысленно, но ничего не могу поделать со своими чувствами. Ты мне действительно очень нравился, а потом ты уехал. И все осталось таким... таким... незавершенным.

Лукас взглянул на нее. Эстер потерла лоб.

— Извини, извини, я предупреждала, что это будет неприятно.

Теперь он встал, вероятно собираясь уйти. Желая поскорее покинуть этот дом и быть подальше от этой сумасшедшей, которая...

В следующее мгновение Эстер почувствовала, что ее поставили на ноги. Лукас обнял ее.

— Я не подозревал, — пробормотал он.

— Перестань, ты должен был знать. Милли всегда говорит, что во мне хитрости не больше, чем в кирпиче...

— Я знал, что ты немного увлечена мной, — признался Лукас, — но не думал, что это серьезно. Так, само пройдет. Я не предполагал, что все... так, как ты описала.

— Огромное, неуправляемое чудовище, все в колокольчиках — это ты имеешь в виду? А кругом фейерверки, гуделки и километры серпантина? — Говоря это, Эстер сделала круглые глаза — на этот раз ей было гораздо проще улыбаться. В этом-то и была прелесть момента, когда не остается ни капли гордости. Назвался груздем, короче...

Это было какое-то освобождение.

— А эта влюбленность? — медленно произнес Лукас. — Она не прошла?

— Конечно не прошла! Даже переживания из-за Нэта не помогли от нее избавиться, — призналась Эстер. — Это совсем другое чувство, которое все время горит внутри...

— Как олимпийский огонь? — предположил Лукас.

Эстер метнула на него подозрительный взгляд.

— Ты надо мной смеешься?

— Конечно нет. Я польщен. А если я сделаю вот так. — Он мягко дотронулся кончиками пальцев до ее лица, — что произойдет?

Она отпрянула:

— Лукас! Ты должен меня утешать.

Он настойчиво повторил низким голосом:

— Так что произойдет?

— Я начну закипать и пениться. — Эстер услышала, как ее дыхание учащается, как у бегущей собаки. Блеск, теперь она превращается в мультяшного Скуби Ду. — Лукас, перестань. Не знаю, что ты затеял, но это нечестно.

— Твой приятель нашел другую. Это, ты считаешь, честно?

Закрыв глаза и в бессилии прижимаясь к его рубашке, она пробормотала:

— Совсем нечестно.

— Тогда почему я должен прекратить? — Лукас сделал паузу, но его руки продолжали гладить ее лицо. — Но может, ты сама не хочешь, чтобы это случилось?

Что? Он это серьезно?

Эстер оторвала голову от его груди.

— Прошлый раз тыэтого не захотел.

Он пожал плечами.

— Это было тогда. А это сейчас.

О боже, подумала Эстер, в то время как ее нервные окончания подпрыгивали вверх и вниз, визжа, как подросток. О боже, о боже, а-а-а!

— Но не считай это чем-то серьезным, ладно? — шептал ей на ухо Лукас; от прикосновения его губ все ее тело трепетало. — Ты меня знаешь. В жизни есть не только постоянные отношения. Сейчас тебе нужно развлечься, и я знаю, как это сделать.

— О да, — прошептала Эстер. Он прижал ее к своему упругому, мускулистому телу, а потом, прямо как Ричард Гир, ловко поднял на руки. — Да, да, да!

* * *