Эти слова графа Лэнгфордского звучали в ушах Вариана, когда он помогал своей супруге спешиться.

– После дома в Риверс-Эдж мой дом наверняка покажется вам старомодным, – сказал он извиняющимся тоном. Он успел забыть Уинтерхейвен, и сейчас его поразило царящее здесь запустение.

– Зато будет очень интересно приводить его в порядок! – весело воскликнула Нисса. – Главное, прочистить трубы и заделать щели в окнах, и мы отлично перезимуем в тепле и уюте. Нам давно пора заняться делом. – И Нисса поцеловала его в щеку, чтобы приободрить, отчего он подумал, что любит ее еще больше.

Двери отворились, и из дому, ковыляя, вышли старик со старушкой. Их морщинистые лица сияли улыбками.

– Милорд, миледи – добро пожаловать домой! – хором воскликнули они. Было ясно, что старички от души рады видеть своего хозяина и его молодую супругу.

– Это господин и госпожа Браунинг, – сказал Вариан Ниссе. – А это новая графиня Марч, – обратился он к пожилой чете. – Она дочь графа и графини Лэнгфордских и уже носит наследника Уинтерхейвена. Где остальные слуги? Вы их собрали?

– Нет никаких других слуг, милорд! – воскликнул Браунинг. – Господин Смейл, управляющий, говорит, что это расточительство – держать слуг в пустом доме.

– Становится прохладно, – заметила Нисса. – Давайте пойдем в дом, милорд, там и поговорим. – Пройдя мимо Вариана, она направилась в дом. Браунинги поспешили за ней.

Вариан де Уинтер улыбнулся про себя. Ему понравилось, что старые слуги немедленно подчинились хозяйскому тону Ниссы. Он вошел в дом следом за ними.

Браунинги провели Ниссу в главный зал Уинтерхейвена. Это было уютное помещение с двумя каминами, в которых громоздились пылающие поленья. Здесь было тепло и очень удобно. Нисса сняла плащ и отдала старушке.

– Полагаю, госпожа Браунинг, что кухня находится на вашем попечении? Завтрак надлежит подавать каждое утро после церковной службы. Блюда самые простые, за исключением тех дней, когда ожидаются важные гости; в таких случаях мы обсудим меню вместе. Овсянка, сваренные вкрутую яйца, ветчина, хлеб, сыр. Я люблю фруктовый компот, сейчас это будет особенно кстати. – Она улыбнулась старой госпоже Браунинг. – Никаких придворных привычек. Обед надлежит подавать в два часа пополудни. Легкий ужин около семи вечера.

– Да, миледи, – ответила госпожа Браунинг и улыбнулась. – Но теперь мне понадобится помощь на кухне.

– Я полагаюсь на вас. Подыщите себе помощников – вы знаете семьи по соседству. Девушки должны быть трудолюбивы и доброго нрава, – сказала Нисса. – Наймите столько, сколько нужно. Я сама поговорю с каждой и решу, кто достоин служить в этом доме. Те, кто не годится для кухни, смогут отправиться в прачечную. Да мало ли другой работы? Я женщина добрая, но не потерплю в слугах ни распутства, ни дерзости. А теперь прошу принять и устроить со всеми удобствами мою камеристку.

– Конечно, миледи, – ответила госпожа Браунинг и присела в реверансе. Ах ты, господи, подумала она: такая суровость в столь юные годы! Ясно, что ее светлость получила отменное воспитание. Пожилая миссис Браунинг знала семью из Риверсайда. Своим гостеприимством они славились на всю округу, а их прислугой были лучшие представители трудящегося класса. Новая хозяйка явно привыкла получать самое лучшее. Тем лучше для Уинтерхейвена – настоящей хозяйки здесь не было уже тридцать лет. Кажется, это начало новой эпохи! Старушка от души надеялась, что не подведет юную графиню!

Вариан де Уинтер с гордостью наблюдал, как его жена дает указания пожилой чете – любезно, но твердо. Разговор был закончен, и тогда он приказал Браунингу:

– Я хочу видеть мистера Смейла – и немедленно.

– Я его приведу, – сказал Браунинг.

Вот теперь полетят пух и перья! Артур Смейл распоряжался в имении уже пятнадцать лет. Это был человек честный, но не признающий перемен. Но теперь, когда его светлость наконец вернулся домой, грядут перемены. Если, конечно, хозяева не предпочтут вернуться ко двору после рождения наследника.

– Милорд, – осмелился он спросить, – вы и ее светлость вернулись насовсем? – Он смотрел на них с тревогой.

– Да, Браунинг, насовсем. Можешь объявить всем. – Граф Марч тепло улыбнулся. – Мы приехали сюда, чтобы остаться. Мы вернулись, чтобы завести полный дом детей. Ты доволен, друг мой?

– Да, милорд! И все ваши люди тоже будут очень рады, – просиял старик. – А теперь я пойду и приведу вам мистера Смейла, милорд. В это время он всегда возвращается из конюшен и обедает на кухне. Все эти годы ни разу не изменил своей привычке. Про него все всегда знаешь заранее, про этого мистера Смейла!

– А я принесу вам вина и печенья, миледи, – с улыбкой сказала госпожа Браунинг и снова присела в реверансе.

Слуги поспешили прочь. Нисса огляделась по сторонам. Стены зала были отделаны деревянными панелями, которые, как и полы, нуждались в том, чтобы их хорошенько поскребли и натерли. Бедная старушка Браунинг вряд ли справится с этой работой. Стол и стулья казались весьма красивыми, но ими тоже следовало заняться.

– Здесь есть ковры, гобелены? – спросила она мужа.

– Их убрали много лет назад, – ответил Вариан. – Моя мать выткала два очень красивых гобелена, которые висели здесь, когда я был маленьким. Потом умер отец, и я убрал их на чердак. Я знал, что в один прекрасный день вернусь домой, и не хотел, чтобы пыль и солнечный свет погубили их.

– Помилуйте, кто же надоумил вас, как правильно хранить гобелены? – удивилась Нисса. – Обычно мужчины ничего не смыслят в таких вещах.

– Моя сводная бабка, леди Элизабет.

Господи, сколько же здесь работы, удивлялась Нисса, которая жила в Уинтерхейвене уже несколько недель. Дурнота первого периода беременности прошла, и теперь она была полна сил и горячего желания привести дом в порядок раньше, чем появится на свет ее дитя. Она просила мать прислать к ней кое-кого из старых слуг, чтобы обучить новую прислугу. Все любили и уважали госпожу Браунинг, но старушка просто не могла справиться с этой задачей. Вероятно, она всегда была слишком мягкосердечна… Поэтому хозяйство в Уинтерхейвене многие годы велось кое-как. Не раз и не два Ниссе пришлось настоять на своем, но она сумела сделать это очень дипломатично, чтобы пощадить достоинство пожилой экономки. Ее невестка, которую все называли «молодой госпожой Браунинг», мало-помалу взяла на себя обязанности свекрови и справлялась с ними весьма успешно. Теперь пожилая госпожа Браунинг коротала дни на кухне, удобно устроившись в огромном кресле возле очага, и надзирала за кухонной челядью, грозно размахивая большой деревянной ложкой – символом своей власти.

К удивлению Ниссы, почти вся мебель в Уинтерхейвене была в удовлетворительном состоянии, а то, что все-таки нуждалось в починке, можно было восстановить сравнительно легко. Для стульев сшили новые подушки, как и пологи для постелей и всевозможные занавески. Ковры заказали в Лондоне. С чердака принесли гобелены и повесили на прежнее место.