Но, прежде чем внимательно изучать предвыборные платформы, скажем несколько слов об отношении революционеров к самому факту зарождения в России парламентаризма. Разумеется, после лозунга «Добьем правительство!» крайне левые партии призвали к бойкоту выборов. Однако наши «несгибаемые» борцы с самодержавием проявляли такую принципиальность совсем не долго. Уменьшился финансовый поток, питавший русскую революцию, правительство показало столь не характерные для него решительность и жесткость. Тем, кто еще вчера решительно звал к вооруженной борьбе вместо борьбы парламентской, надо было срочно менять свою позицию. Ведь Источнику финансирования наша революция была уже больше не нужна…

И точно: начиная с первых месяцев 1906 г. в идеях и поступках «принципиальных» борцов с самодержавием наступает удивительная метаморфоза. На Четвертом съезде РСДРП в Стокгольме 10–25 апреля 1906 г. принимается резолюция «Об отношении к Государственной думе», которая через день начнет свою работу в Петербурге. Еще не остыли горячие и емкие слова о необходимости бойкота этого царского парламента, которые произносили и большевики, и меньшевики в конце 1905 г. И вот в резолюции съезда мы читаем: «Поэтому всюду, где еще предстоят выборы, и где РСДРП может выставлять своих кандидатов, не вступая в блоки с другими партиями, она должна стремиться провести своих кандидатов в Думу».

Принципиальности у социал-демократов не больше чем у вокзальной проститутки в выборе клиентов. Говорят им спонсоры объявлять бойкот выборов — объявляют, прошла команда на сворачивание революции — члены РСДРП спешат изменить позицию. А для сохранения приличий придумывают сложные теоретические объяснения своим простым прагматичным поступкам. Со свойственной ему гибкостью объяснял товарищам необходимость изменения отношения к Думе и Владимир Ильич. В брошюре «Детская болезнь "левизны" в коммунизме» Ленин писал:

«Большевистский бойкот "парламента" в 1905 году обогатил революционный пролетариат чрезвычайно ценным политическим опытом, показав, что при сочетании легальных и нелегальных, парламентских и внепарламентских форм борьбы иногда полезно и даже обязательно уметь отказаться от парламентских…»

Что же касается II Государственной думы, то большевики «должны подвергнуть пересмотру вопрос о бойкоте Государственной думы»…

Бойкот — это очень хорошо, дорогие товарищи! А его отсутствие будет еще лучше! Вы ничего не поняли? Не расстраивайтесь и читайте первоисточники. Правда, и тогда ясности больше не станет…

А как же погибшие товарищи? Как же невинные жертвы? Ведь, по словам же передовых листовок, царские палачи просто-таки купались в крови убитых в Москве рабочих и с садистским удовольствием расстреливали железнодорожников и телеграфистов в Сибири! И вот с этим «антинародным режимом» наши столь принципиальные борцы собираются совместно заседать в одном парламенте?

А что делать! И вот уже в I Государственной думе появляется фракция социал-демократов из 18 депутатов. Каков вывод? Очень простой — меньшевики наиболее хорошо управляются своими спонсорами, поэтому уже в первом парламенте успевают создать свое представительство. Эсеры и большевики имеют чуть больший инерционный путь. Их руководство не может так быстро отрекаться от собственных слов и позиций. Они за бойкот. Пока.

Двигаемся по хронологии дальше: проработав ровно 72 дня, I Государственная дума была царем распущена 8 июля 1S06 г. После чего 180 депутатов-кадетов совместно с трудовиками и социал-демократами уехали в Выборг и написали свое воззвание, призывающее не подчиняться властям. В результате большинство из подписантов были подвергнуты судебному преследованию. Как должны реагировать на разгон первого демократического парламента и арест товарищей настоящие революционеры? Что должен предпринять ЦК РСДРП, если в своем обращении к народу он напишет: «Протестуйте… всеми способами, к каким будут призывать вас наши организации»?

Правильный ответ — прекратить бойкот и участвовать в новых выборах, отложив в долгий ящик всю свою революционную принципиальность! В этих новых боях за избирателя уже принимают участие и большевики, и даже эсеры. И хотя последние на разгон Думы реагировали весьма эмоционально, призвав местные организации немедленно начать вооруженную борьбу с правительством, на деле это ни к чему серьезному не привело. Ну а меньшевики как всегда пошли в деле беспринципности дальше всех: в ряде крупных городов на этих выборах они даже блокировались с конституционными демократами (кадетами)! В итоге во II Государственной думе, открывшейся 20 февраля 1907 г., было 65 депутатов социал-демократов (из них 18 большевиков) и 16 эсеров.

Но и эту Думу постигла печальная участь предшественницы. Причем на этот раз действия властей были куда более жесткими. 1 июня 1907 г. премьер-министр П. А. Столыпин потребовал отстранить от участия в работе Думы 55 членов фракции РСДРП и лишить 16 из них депутатской неприкосновенности. Причина — обвинение в заговоре против государственной власти. Подтверждена связь депутатов с боевой организацией партии, готовившей восстание в войсках. Правда или вымысел содержались тогда в словах Столыпина — нам сейчас не так уж важно. Важно и интересно другое: через два дня (3 июня 1907 г.) Дума распускается, а над депутатами социал-демократами устраивается суд. 10 депутатов приговариваются к 5 годам каторги с последующей пожизненной ссылкой, 10 — к 4 годам каторги с пожизненной ссылкой, 11 — к пожизненной ссылке.

Эти события войдут в русскую историю под названием «третьеиюньского переворота». Помимо ареста депутатов правительство нарушило царский Манифест от 17 октября 1905 г., согласно которому оно должно было издавать новые законы только с согласия Думы. Но депутаты разогнаны, а в действие, тем не менее, введен новый закон о выборах. Состав русского парламента должен был неизбежно и радикально «поправеть». Аресты, каторга, ссылка, провокации, новый закон — в советской историографии все это называется двумя емкими словами — «наступление реакции». Как должны реагировать на это «борцы за права трудящихся»? Бойкотировать выборы? Начать всеобщую стачку? Вооруженное восстание?

Нет, никакого революционного взрыва в стране вслед за этими «зверствами» не последовало. Руководители революционных партий «честно» выполнили команду своих спонсоров. Что привело в итоге к огромным внутрипартийным осложнениям и даже расколу! Руководство эсеров вновь ограничилось громкими заявлениями и призывом к бойкоту, однако на самом деле в грядущих выборах приняли участие не только отдельные члены партии, но и даже целые организации. Такого странного поведения своего руководства не вынесла часть эсеров, которая на партийном съезде фактически откололась от партии и позже оформилась в «Союз социалистов-революционеров максималистов».

Проблемы с соратниками начались и у Владимира Ильича, который к огромному удивлению соратников совершил поворот в своих идеях на 180 градусов. Активно призывавший к бойкоту первой Думы, недовольный участием в выборах во вторую, теперь же Ленин настаивал на том, что большевики должны принимать участие в выборах в новый парламент! Хотя охотно соглашался с теми, кто говорил, что эта Дума будет пародией на парламент. Объяснение своим фортелям Ильич придумал забавное: реакционный парламент оказывается гораздо лучше прогрессивного! Отпадет опасность конституционных иллюзий. И никакой разницы нет, сколько будет у большевиков мест в таком парламенте: двое-трое могут клеймить царизм с думской трибуны ничуть не хуже, чем двадцать!