– Сделай это для человечества, – попросил король. – А я пошлю гонца освободить помощника, за которого ты всегда просил. Как там его зовут?..

С этими словами, Борхард полез наружу из ванны. Король не стесняясь, голышом направился к креслу, на котором лежала его одежда, и клинок в роскошных ножнах. Король хлопнул в ладоши, и откуда-то появились слуги с огромным махровым полотенцем.

Люгер стоял опустошенный. Он снова не зарезал короля, хотя тот был на расстоянии вытянутой руки. И понимал, что уже не сделает это. В голове крутилась совершенно идиотская мысль. Люгеру вдруг захотелось подсмотреть, есть ли у короля хвост? Правдивы ли слухи, что «проклятый» Борхард родился не только с отвратительным пятном на лице, но и с хвостом между ног, отродьем дьявола?.. Но король уже стоял боком, и Люгер не разглядел. Шарлатан обессилел, его знобило.

– Ача… Его зовут, Ача… – еле слышно произнес шарлатан.

– Да ты еле держишься! – заметил король. – Прими ванну? Отлично бодрит! Лезь в ванну после меня?

Люгера обожгла волна невыносимого стыда. Словно удар молнии, стыд обдал шарлатана с головы до ног, утекая в песок покалыванием сквозь пальцы. Король уже оделся, и подпоясывался клинком. Увидев растерянность шарлатана, Борхард расхохотался, находясь в благостном состоянии духа.

– А что такого? Принять ванну после короля почтет за честь любой барон!.. Свистну – их примчится целая очередь?.. Эту воду все равно выльют в песок.

– Как в песок? – прошептал Люгер.

– Была мысль отдать лошадям – благородные животные мучаются, и вот-вот взбесятся, – признался король. – Но люди тоже на грани бунта. А если отдать воду коням – точно взбунтуются… Надежнее вылить, – рассудил король.

Он был уже бодр и без капли хмеля. Борхарда, как азартного игрока, поставившего жизнь на карту, возбуждало приближение завтрашнего дня, когда армию ждала победа или смерть.

– Ну, так, как? Станешь моим парламентером?..

Люгер не отвечал, зачарованно глядя на воду. Ему так хотелось пить, что мысли путались в голове. Он был сломлен и почти готов попросить воды. Но снаружи раздались крики и возня. Король шагнул из шатра. Люгер за ним.

Рыцарь в доспехах волок танцовщицу Беретту, ухватив за волосы. Девушка яростно сопротивлялась. Она бы укусила рыцаря или разодрала бы его руку ногтями, но воин был в кольчуге, и ногти царапали по металлу. Циркачка рычала, и извивалась всем телом, казалось – еще немного и вырвется из собственной кожи.

За ними, крича и улюлюкая, увязалась толпа солдат из разных армий. Тут были штрафники и стрелометчики, виднелись серые балахоны и рвань с чужого плеча.

Рыцарь вытащил клинок, и приставил к горлу Беретты, порезав кожу. Капля крови потекла по шее девушки, которая задрала подбородок и, стиснув зубы, испепеляла рыцаря ненавидящим взглядом.

– Эта сучка убила рыцаря. Ведьма! Ее сжечь надо!..

– Как такая милашка умудрилась убить закованного в броню рыцаря? – поинтересовался король. – Если не затрахала до смерти? А это она, похоже, может. И кого же постигла такая сладкая смерть?

– Барона Лефоше… – выдохнул рыцарь. – Прострелила насквозь!

Король присвистнул, с удивлением вскинув брови.

Рыцарь рассказал. Два знатных всадника наткнулись на танцовщицу среди песчаных барханов. Сейчас эта бешеная кошка отвратительна рыцарю, но в тот момент они предложили ей вкусить наслаждения от чресел благородных всадников. Беретта согласилась, потому что всегда мечтала попробовать конца истинного рыцаря, а не разнузданного хамья с которым она обречена совокупляться по причине низкого происхождения. Придя к согласию, все трое удалились еще дальше за барханы. Там девушка легла на спину, приглашая рыцарей спешиться.

О дальнейшем рыцарь не мог рассказывать спокойно, его горло перехватывал гнев. А может и страх, слишком близко прошедшей смерти. Они с Лефоше заспорили, кто первый осчастливит малышку. Бросили в кости. И, как тогда казалось – Лефоше повезло.

Барон наклонился к девице, развязывая штаны. А юная ведьма, подпустив рыцаря вплотную, как бы подалась ему навстречу, выгнулась мостиком, лежа на спине, и бесстыже задрала юбку, под которой, между раздвинутых ног, прятала стреломет, и спустила тетиву в упор. От неожиданности барон Лефоше не шелохнулся. Страшная короткая стрела пробила насквозь его железные доспехи и благородную грудь воина. Вообще-то, сучка целилась так, чтобы пробить одной стрелой двух рыцарей. Чудом стрела отрикошетила, и лишь царапнула наплечные латы ошеломленного второго рыцаря. Дрянь вскочила, и пыталась выхватить клинок убитого, чтобы вогнать его под латы уцелевшего рыцаря. Но это ей уже не удалось. И вот преступница здесь, а труп барона Лефоше лежит за барханами.

Рыцарь бросил к ногам короля громоздкий стреломет с болтающейся спущенной тетивой. Король шагнул к Беретте, сгреб ладонью ее лицо, и развернул к себе.

– За что ты убила моего вассала? – спросил Борхард, явно озадаченный странной историей.

Девушка мотнула головой, выворачивая лицо из королевской горсти.

– Эти подонки ехали мимо, когда моего менестреля забили насмерть. Они видели, как его убивают, могли спасти, но проехали мимо. Спесивые черти! – выкрикнула девушка, и плюнула, целясь в лицо рыцарю. – Забить мотыгами их самих!

Ее плевок не долетел, и слюна повисла на латах, спасших благородную грудь.

– «Моего менестреля»… – прошептал король, вмиг утратив браваду. – Что ж вы не выручили поэта из беды, благородный Менц? Вдвоем вы бы легко разогнали малолетнюю чернь… Какая досада.

Сталь, прозвучавшая в интонациях короля, заставила рыцаря побледнеть. Он еще держал Беретту за волосы, но уже не требовал немедленного сожжения.

Люгер приблизился к королю, и прошептал Борхарду на ухо.

– Отпусти Беретту. Завтра утром она пойдет на переговоры со мной. И второй помощник – Узи. Это мое условие. Иначе я не пойду парламентером…

– Ты собрался диктовать королю, шарлатан? – губы Борхарда растянулись в тонкой улыбке, не сулившей ничего хорошего. – Я могу заставить тебя.

– Не заставишь. Я убью себя быстрее, – тихо, но твердо пообещал Люгер. И он показал королю острие заточки, которое приставил теперь уже к собственной шее, к пульсировавшей артерии. – И никто тебе не изготовит зелье для сведения пятна…

– Как будто меня сегодня волнует зелье? – усмехнулся король. – Завтра мы все умрем, если мой план не сработает…

Слов короля не слышал никто кроме шарлатана. Но толпа жадных до расправы праздных вояк, вдруг почуяла, как что-то изменилось. Хотя они и не могли взять в толк – что?

– Хватит междуусобиц перед битвой! Никаких дуэлей! Никаких смертей! – громко провозгласил король. – Королевский суд восстановит справедливость, позже, когда мы войдем в Город Орлов. А пока благородный Менц – отдайте девчонку вот ему.

Король ткнул пальцем в Люгера. Рыцарь нехотя толкнул всклокоченную танцовщицу. Та прижалась к груди шарлатана, как к спасительному убежищу.