Четверть десятого.

Половина десятого.

Без пятнадцати десять появляется Эдвард Фоли со своим тяжелым рюкзаком. После того как мы улаживаем все формальности и он прощается, я поднимаюсь на второй этаж, чтобы подготовить его номер для новых гостей.

Сейчас Тео уже на Кэйрахе, если он не опоздал. Элейн приступает к наведению чистоты, а Джош в эту секунду наверняка спускается с Тео к причалу. Он уже сказал, что хочет вернуться в «Морские ветры»? Он вообще скажет? И, пожалуйста, можно я, в конце концов, подумаю о чем-нибудь другом?

Скидываю использованное постельное белье в корзину и приношу пылесос.

Двадцать минут одиннадцатого. Еще слишком рано, чтобы ждать звонка в дверь, но я все равно надеюсь.

Когда в комнате убрано, Энни и Клара тоже собираются выселяться, и пока я оформляю их, в очередь становятся Берки. Эти гости уходят вчетвером.

Ничего. Я абсолютно ничего не думаю, поднимаясь обратно по ступенькам, чтобы заняться их номерами, и запрещаю себе смотреть на часы.

Лишь когда все три комнаты готовы принять будущих гостей, а белье упаковано в мешок для Чарли, отваживаюсь бросить взгляд на циферблат.

Половина первого.

Джош, по всей вероятности, уже сидит в зале ожидания вылета в аэропорту.

Разве что… нащупываю свой мобильник.

– Айрин? Привет.

– Тео, привет. Просто хотела спросить: ты же позаботился о Джошуа Хейсе?

– Разумеется. Я уже вернулся домой.

Разумеется. Мне вдруг становится тяжело сглотнуть.

– Ладно. Хорошо, просто хотела убедиться.

– Все ясно. – Тео спокойно воспринимает мои необычные расспросы. Как будто он когда-нибудь забывал о постояльцах. – А когда приедет твой папа?

– Он позвонит, когда будет подъезжать, полагаю, где-то около трех или половины четвертого.

– А. Тогда я его еще застану, перед тем как повезу новых людей на маяк и заберу Элейн.

– А где, кстати, мама?

– В подвале. Занята стиркой. Не волнуйся, я специально вышел.

Закончив разговор, я кладу телефон на стиральную машинку и буравлю его взглядом, словно он меня предал. Только вот трубка совершенно не виновата в том, что Джош уехал, даже не оставив сообщения.

На такое я не рассчитывала.

Я просто стою, пока телефон неожиданно не вибрирует, и молниеносно хватаюсь за него, как утопающий за спасательный круг.

Ему жаль? И это все? Бездушное извинение, прежде чем ему придется отключить мобильный, потому что самолет взлетит, и больше ничего?

Это…

Ладонь трясется, когда я запихиваю смартфон в задний карман джинсов, и я обхватываю себя руками за плечи.

«Это последний раз, когда я плачу из-за Джошуа Хейса», – обещаю я сама себе. И с этим следует покончить, пока около двух не появятся первые постояльцы.

Сажусь на холодный пол, подтягиваю ноги к груди и утыкаюсь лбом в колени.

* * *

Даже Сюзанна ничего не замечает, когда возвращается после похода в магазин. Думаю, это в меньшей степени благодаря тому, что я умылась и вдобавок целых десять минут охлаждала глаза, а больше из-за того, что она нервничает, так как вот-вот встретится с папой. Он звонил сообщить, что примерно в четыре приедет к Элейн и Тео, но ни с кем из них не пересечется, поскольку в половине четвертого Тео уже должен ждать супругов Гриффин в порту. Но все-таки визит папы не имеет отношения ни к Элейн, ни к Тео.

Без двадцати четыре – все новые постояльцы уже прибыли – я ищу сестру и нахожу ее в гостиной.

– Сюзанна?

Она вскидывает голову над своим открытым ноутбуком.

– Я выхожу. Ты идешь со мной?

– Взгляни-ка. – Сюзанна разворачивает ко мне компьютер. – Электронное письмо от Каллана. Пришло минут двадцать назад.

– Что он пишет?

– Сама прочитай.

Быстро пробегаюсь по строчкам, которых не так уж много.

– Он хочет помириться? – А в следующий момент округляю глаза. – «P.S.: Если ты в этом не заинтересована, пожалуйста, дай мне знать, когда планируешь забрать свои вещи». Он это серьезно?

Оскалившись, сестра снова подвигает ноутбук к себе.

– Какой же он кретин. Даже не знаю, почему я так долго с ним жила.

Ее пальцы порхают над клавиатурой.

– Что ты ему пишешь?

– От всей души поздравляю с тем, что на четыре секунды я задумалась, не помириться ли с тобой, пока не дочитала до постскриптума. В течение следующих трех недель я вывезу свои вещи из квартиры, – зачитывает Сюзанна вслух, после чего резким движением захлопывает компьютер.

– Я закончила. Можем идти. – Она поднимается, проходит мимо и в дверном проеме оборачивается ко мне. – Что такое?

– Ты уверена, что хочешь сейчас еще выслушивать родительские споры?

– Само собой. Тогда я по крайней мере буду знать, чего избежала. А когда мама выгонит отца, мы еще успеем ей сказать, что ее «любимая» дочь собирается купить «Морские ветры».

С этими словами она отворачивается, и я тороплюсь догнать ее.

Осталось несколько минут до возвращения Тео и Элейн, и в это время я с опущенной головой иду вслед за Сюзанной. «Скоро папа встретится с мамой, – монотонно крутится у меня в голове, – скоро папа встретится с мамой. И, ну да, пришло всего лишь тупое извинение от мужчины, от которого ты, вопреки всему, ожидала большего, и перестань уже наконец о нем думать. Ну, или, ради бога, подумай о нем сегодня ночью, но не сейчас. Сейчас многое стоит на кону, поэтому сконцентрируйся, черт тебя побери, на том, что на самом деле важно!»

Мы с папой договорились, что он нас подождет, если приедет первым, и, заметив его машину, я надеюсь, что мама ее пока не засекла.

Замечая наше приближение, отец выходит из автомобиля. Высокий мужчина с гораздо большим количеством седых волос, чем мне запомнилось с нашей последней встречи. Как давно это было? Точно больше года назад. На мгновение он принимает такой вид, будто готов смущенно спрятать ладони в карманах брюк, и я изо всех сил заталкиваю в глубины памяти образ Джоша, однако затем папа протягивает руку нам навстречу.

– Айрин… Сюзанна… здорово увидеться с вами.

Мы с сестрой по очереди пожимаем его руку, при этом Сюзанна моментально ее отпускает и скрещивает руки на груди.

– Айрин устроила все у меня за спиной, – жестко заявляет она, и я вздрагиваю. Я, конечно, не утверждала, что заранее обсудила свой план с Сюзанной, но и отцу не сказала, что сестра сильно на меня обиделась и считает это бредом.

Папа задумчиво кивает в своей манере, как делал это всегда.