– Да, наверное, надо было, но ты бы не одобрила.

– Так я и сейчас не одобряю!

Я накрываю ее руку ладонью.

– Сюзанна, ты же осознаешь, что поступаешь с отцом так же, как мама с тобой?

Сестра вырывается.

– Неправда! У меня есть повод!

– Мама считает, что у нее тоже.

– Айрин! Нельзя это сравнивать!

– Почему нет? Мама убеждена, что ты выбрала не ее, а кого-то другого. То же самое ты думаешь о папе.

У Сюзанны краснеет лицо.

– Все равно это нельзя сравнивать, – шипит она. – И тебе это прекрасно известно! Ты не имела права просто сваливать это мне на голову. В субботу меня определенно тут не будет, чтобы поздороваться с ним.

– Господи боже, Сюзанна, ты же взрослая! Ты достаточно долго на него обижалась за то, что он ушел. Ведь нам обеим было достаточно лет, чтобы понять, что люди расходятся. Ты сама рассталась с Калланом, это тоже другое?

– С Калланом я не прожила десятки лет!

– Ты начинаешь вести себя глупо.

Сюзанна задерживает воздух, и я подбираюсь в ожидании новой атаки, но она почему-то не следует. Вместо этого сестра встает.

– Как бы то ни было, в субботу я уйду. По моему мнению – не то чтобы ты меня о нем спрашивала, – весь этот замысел абсолютно ничего не даст. Наоборот. Папа на сто процентов последний человек, способный заставить маму пойти на примирение. Она уж точно не станет чего-то делать, если того потребует он!

Сестра бросается к двери, но там еще раз оборачивается:

– И для полной ясности: так между нами ничего не получится!

Моргаю, уставясь на пустой дверной проем, затем заваливаюсь на бок на диване. Что, если Сюзанна права? Что, если ситуация только усугубится из-за того, что я позвонила отцу?

Но что-то же я должна была предпринять. Или нет?

И должна что-то предпринять по поводу Джоша.

Или нет?

Мне хочется кричать. Вместо этого я хватаю одну из подушек, прижимаю к лицу и выдыхаю.

Возможно, тоже нет. Может быть, мне стоит просто лежать и ждать. В качестве исключения не чувствовать себя ни за что ответственной и лишь наблюдать, что произойдет, если я ничего не буду делать.

Пролетает пара минут. Под подушкой становится жарко.

В какой-то момент я сдергиваю ее с себя и сажусь.

Я просто не создана для того, чтобы ничего не делать.

На протяжении всего следующего дня Сюзанна не обменивается со мной и парой слов. Даже когда вечером я извиняюсь за то, что заранее не посвятила ее в свой план, она не смягчается.

– Почему ты мне ничего об этом не рассказала? – огрызается она.

– Потому что долго не раздумывала.

– И это было гадко с твоей стороны!

– Сюзанна, мне правда очень жаль…

– И помимо всего прочего, это максимально тупая идея.

– Да откуда тебе знать!

– Ну тебя, забудь!

Когда Сюзанна и на второе утро на кухне разговаривает со мной только по необходимости, решаю пока сдаться. Я знаю свою сестру: ей просто нужно время. В этом отношении она такая же, как мама. Хотя если она такая же злопамятная, то у меня проблемы.

Днем, чтобы сбежать, я отправляюсь за покупками и после встречаюсь с Лив у стены на берегу. Я прихожу слишком рано, и когда подруга со своими непослушными каштановыми локонами и сияющей улыбкой наконец появляется из-за угла и шагает в мою сторону, иду ей навстречу.

– Привет! – Она падает в мои раскрытые объятия, а через миг запрыгивает на широкую стену и стягивает с плеч рюкзак. – Я принесла нам сконы[5]. – Лив вытаскивает шуршащий пакет, а сразу за ним – пластиковый стаканчик. – И у меня даже взбитые сливки с собой.

– А нам есть что праздновать?

Сконы со взбитыми сливками. Уже и не помню, когда это вошло у нас с Лив в традицию, но хорошие новости мы всегда отмечаем этим лакомством.

– Есть. Во-первых, у Кьера появилась новая комната в квартире всего лишь с одним парнем – и он очень милый, – а вокруг нет абсолютно ни одной Сэди. – Вытащив один скон из пакета, она отрывает крышечку со стаканчика сливок. – А во-вторых, Сигге Перссон ровно через десять дней прилетит в Ирландию.

Довольная, она макает булочку в густые сливки, пересаживается на стену верхом и опускает взгляд на пляж.

– Вместе с ним приедет его жена.

– Ты нормально к этому отнеслась?

Лив ненадолго переводит взгляд на меня.

– Конечно. На ее месте я бы определенно поступила так же. Между тем я стараюсь уже сейчас не умереть от волнения, но давай-ка о тебе. Ты утопила Джошуа Хейса?

– Нет, я передумала. – Сажусь рядом с ней и тянусь к пакету со сконами. – Сейчас я бы предпочла порыдать от одной мысли о том, что послезавтра он уедет.

Пораженное выражение лица подруги умеряет мое напускное легкомыслие.

– Вот только не надо так смотреть. – Быстро откусываю от еще теплого скона и отворачиваюсь к морю. – Все не настолько печально.

– Нет? – спрашивает Лив таким тоном, который ясно дает понять, как невыразимо глупо притворяться перед ней, что все в полном порядке.

– Да. – Я опускаю руку со сконом, который только что собиралась откусить во второй раз. – Да, все печально. И я не имею ни малейшего понятия, что мне вообще делать.

Пересказать Лив то, о чем я недавно рассказывала Сюзанне, не занимает много времени. В отличие от моей сестры подруга не начинает в первую очередь допытываться, в чем заключается секрет Джоша.

– То, что он поделился с тобой случившимся несколько лет назад… не думаю, что он часто так делает, верно?

– По его словам, он еще никому об этом не говорил.

Лив кивает, словно и не ожидала ничего другого.

– Тогда мне кажется, что он хочет, чтобы все изменилось.

– Нет, ты не понимаешь. Он убежден, что между нами ничего не получится. Об этом он рассказал мне лишь для того, чтобы я не думала о нем плохо.

– И это для него настолько важно, что он доверил тебе свою самую большую тайну?

Пару секунд я медлю.

– Видимо.

Лив еще раз кивает.

– А после того как он тебе это рассказал, что произошло дальше?

– Он сказал, что мне лучше уйти.