Лика не выдержала, пододвинулась поближе, осторожно положила ладонь на вздрагивающее Маринкино плечо и сказала:

– Марин, ну не плачь, пожалуйста!

И Маринка неожиданно для Лики повернулась к ней, уткнулась лицом в ее грудь. Лика почувствовала, как от Маринкиных слез намокает ткань футболки, и сама чуть не расплакалась. Обняла Маринку, поглаживала по голове, уговаривала. Рядом сидели притихшие девчонки, вокруг начали собираться ребята из группы. Кажется, все уже были в курсе, поэтому особенно не приставали с расспросами.

Прибежала запыхавшаяся вожатая, велела всем идти в автобус. Быстро посчитала по головам, кивнула Лике.

– Мариш, пойдем? – шепнула она. Маринка подчинилась. Нестройной гурьбой выбрались из клуба. Автобус уже стоял у самого входа. Лику и Маринку пропустили вперед. У двери стоял Прохор. Маринка подняла голову, тихо спросила:

– Сережа где?

– На месте, – отозвался Прохор.

– Мне надо к нему, – рванулась Маринка. Но Прохор удержал ее:

– Не сейчас.

Маринка хотела возразить, но ее перебила вожатая:

– Так, ребята, все успокоились, – потребовала она. – Садимся в автобус, не задаем глупых вопросов, и вообще… вы уже взрослые люди, – зачем-то добавила она.

Маринка сникла. Лика в недоумении уставилась на Прохора. Она ничего не понимала, а спросить не решалась. Все уже все знали, только она одна пропустила самое главное.

Прохор слегка подтолкнул ее к автобусу, наклонился и прошептал в самое ухо:

– Присмотри за Маринкой. К Сереге не пускай, пусть проспится.

Она лишь молча кивнула в ответ.

В салоне Лика усадила Маринку к окну, сама уселась так, чтобы закрыть ее от любопытных глаз и не пустить, если вдруг вздумает искать Сережу.

Так и вернулись в лагерь. Молча…

Вернулись во втором часу ночи, пока выгрузили спящего Серегу, оттащили в комнату, уложили – уже два. Потом вожатая зашла, злая, как сто чертей, пригрозила обыском и всевозможными репрессиями. В репрессии Прохор не особо поверил. Вожатая и сама напугана, больше от страха наговорила. Выговорившись, она устало махнула рукой и распорядилась: «Завтра разберемся». Едва за ней закрылась дверь, как в комнату тихонько пробрались девчонки, Настя и Аленка. Камеру принесли.

Да, Серега учудил! В том, что произошло накануне, Прохор считал себя тоже виноватым. Во-первых, он ожидал чего угодно, но только не Серегиной выходки. Мало того что друг ухитрился набраться до потери сознания, так из-за него чуть драка с местными не произошла. Хорошо, вовремя ребята увидели, растащили.

Прохор в который раз попытался восстановить в памяти события прошедшей ночи. Сначала все было хорошо. Серега и Маринка ворковали, как и полагается сладкой парочке. В клубе они держались вместе, и Настя с Аленкой рядом крутились. Серега не прекращал съемку, распоряжался, приказывал. И так утомил, что Прохор не выдержал и попросту сбежал. Не насовсем, конечно, сначала с ребятами туалет искали, потом на улицу вышли, так просто, поглазеть. И вроде недолго глазели, там везде стеклянные панели, зал клуба – как на ладони: и фонтан с пеной, и барная стойка, и танцпол, и веранда со столиками. За одним из них сидела Лика. Прохору показалось, или она на самом деле грустила. Он еще подумал: надо бы подойти, расспросить, попробовать вытащить потанцевать. Пока он раздумывал, к Лике подошла вожатая, поставила бокал с коктейлем, присела рядом.

Кажется, именно в этот момент Прохор отвлекся и снова взглянул в зал. Там что-то происходило. Народ плотно толпился у самой стойки, в основном местные. Вдруг над их головами возникла девушка, видимо, ее подняли и поставили прямо на стойку.

«Маринка!» – Прохор несколько секунд ошарашенно смотрел на растерянную девчонку, у нее было ошеломленное лицо с глупой блуждающей улыбкой, колени чуть согнуты, она ссутулилась и обхватила себя руками, как будто хотела закрыться. А у ее ног бушевали несколько десятков подогретых парней.

Прохор выругался. Рванул в зал. Влад и Глеб бросились следом. Навстречу вылетел испуганный Артур.

– Парни, там! – Он махнул рукой в сторону барной стойки. Прохор молча отстранил его и врезался тараном в толпу. С другой стороны активно расталкивала локтями танцующих и глазеющих вожатая.

Вожатая успела первой. Прохор с ребятами успели до появления охранника. Они быстренько сняли Маринку. Вожатая потащила ее прочь, на ходу распорядившись, чтобы немедленно собрали всех. Особенного труда это не составило. Группа дисциплинированно потянулась на веранду.

– А где Серега? – Прохор поискал друга глазами и увидел, как тот залпом пьет коктейль. Успел подскочить к нему и выхватить бокал.

– Ты идиот?! – крикнул в самое ухо.

– Какого черта! – взревел Серега и, размахнувшись, хотел врезать Прохору, но тот ловко увернулся, перехватил руку, сдернул со стула, подтолкнул:

– Шагай давай!

Ему пришлось бы повозиться, но на выручку пришли ребята, и втроем им удалось быстренько вытащить забузившего Серегу на улицу.

– Камера где? – спросил Прохор.

– Все нормально, у девчонок, – доложил Глеб.

Серегу насильно затащили в туалет, сунули головой в раковину под холодную воду. Он шипел от злости, выкручивался, но сразу с тремя справиться не мог.

Ругался страшно! Только кто же его слушать будет, вот протрезвеет, потом поговорим…

Прохор сказал только:

– Тихо ты! Из-за тебя все погорим! – После этого Серега как-то сник, утих.

– Не пойму, когда ты успел так набраться? – недоумевал Глеб, когда они вели Серегу к автобусу. Серега хмыкал и молчал. И в автобусе почти сразу уснул или сделал вид, что уснул. Было у Прохора такое чувство, будто Серега все это нарочно устроил, но зачем? Не успел бы он до такой степени набраться. Даже если он выпил два коктейля или даже три, все равно, он не был бы таким пьяным. Что-то тут не чисто. И зачем Маринка полезла на стойку? Поссорились они, что ли?

Но все его вопросы оставались без ответов.

В лагере Серегу вывели из автобуса последним. В комнате он сразу же упал на кровать и отвернулся к стене. На зловещие угрозы вожатой никак не реагировал. Прохор кое-как договорился с ней, пообещал разобраться между собой, чтобы не выносить сор из избы. Вообще все заметно приуныли. Боялись скандала и Серегиной депортации.

Девчонки подлили масла в огонь, рассказали, как Маринка с Серегой начали ссориться из-за того, что ее какой-то местный парень пригласил. Серега же все время с камерой, ему танцевать некогда. Вот он от злости взял коктейль и выпил, тогда Маринка сказала, раз так, то она будет танцевать на стойке, ну и полезла. А местные обрадовались, давай подсаживать, тут Серега и вовсе рассвирепел, камеру бросил, хотел с кем-то подраться, но над ним все смеялись, тогда он еще один коктейль взял… Настя камеру забрала, Аленка хотела за помощью бежать, ну а дальше все случилось, как случилось…