Повернувшись к Алексу, я спросила:

— Где он может быть?

Мгновение он колебался, потом сдался:

— В баре у входной двери. С ним девица из «Деназена».

— Так ты знал, где Финн был все это время?!

Я кипела от злости. И вот еще вопрос: знал ли Алекс про папашин проект?

— Ты знал, кто такой Финн? А я? Ты знал про меня?

Мама тронула меня за руку, не сводя взгляда с бара.

— Эта девица — Шестой?

Алекс не ответил, но я заметила, что краем глаза он наблюдает за Кейлом. Я дернула его за рукав:

— Не отвлекайся, когда тебя спрашивают. Она — Шестой?

— Нет, — наконец отозвался он.

И в этот момент на верхнем этаже кто-то истошно закричал. Мимо пронеслась группа людей, и я отчетливо ощутила резкий запах. Дым.

— Там что, пожар?

Кейл показал на бар у двери, где Финн сражался с тремя людьми из «Деназена». Взмахивая руками, он швырял в нападавших снопы огня, которые один за другим возникали в его ладонях.

— Он тут все сожжет на фиг, если разойдется! — прокричал Кейл.

Мама не теряла времени. Она протолкнулась сквозь толпу и неожиданно напала на ближайшего из деназенцев, схватив его за волосы и нанеся удар ногой под коленки. Когда тот упал, она завершила серию мощным ударом ногой в живот.

Ну мамуля! Да ты у нас настоящая плохая девчонка!

Схватив со стойки бара пустую бутылку из-под баккарди, я ринулась вперед. Но когда занесла свое оружие, чтобы опустить его на голову ближайшего ко мне противника, он резко обернулся и, уходя от удара, толкнул меня. Падая, я успела увидеть, как третий из нападавших опрокинул Финна и прижал его к полу.

— Мама! — орала я, отбиваясь от беспорядочно сыпавшихся на меня ударов. — Помоги Финну!

Она резко обернулась, но было поздно: деназеновец, прижавший Финна к полу, вонзил в его шею иглу шприца.

— Нет! — закричала мама. Она хотела броситься к Финну, но споткнулась о того, которого завалила. Он попытался схватить ее, и она не сопротивлялась.

Финн затихал. Его карие, за мгновение до этого полные ярости глаза остекленели. Как у Шестых на девятом этаже в «Деназене». Это все кровь Кейла. Финну ввели сыворотку.

Отпустив Финна, тот, что был со шприцом, кивнул тому, по которому я промахнулась бутылкой. Он бросился на меня, но я его опередила и увернулась. Рыча, он попытался повторить удар, но я вновь оказалась быстрее и наконец вскочила на ноги.

Тот, что возился с Финном у стойки бара, проорал:

— Кончай в игрушки играть и успокой ее наконец!

Нападавший уставился на меня, его показавшиеся знакомыми глаза сверкнули ненавистью:

— Ну, кого сейчас позовешь? Здесь нет охранников!

Я узнала — это был тот самый парень, от которого мы улизнули, вызвав охрану супермаркета. Двигаясь вперед, он прижал меня к стене — бежать было некуда.

Парень схватил меня за плечи и резко дернул, но я, выбросив правое колено, что было сил ударила его между ног. Издав приглушенный стон, он ослабил хватку и, отшатнувшись, согнулся в три погибели.

Отличный удар, и в самую точку! Я развернулась и бросилась к бару, на помощь к маме и Финну. И вдруг, когда была на уже полпути, почувствовала такой мощный удар в спину, что воздух вылетел из моих легких, а сердце на мгновение остановилось. Кто-то схватил мои руки и, резко заломив за спину, прорычал мне в затылок:

— Не ломайся, детка! Если с «Деназеном» дружить, это не такое уж плохое место!

Сейчас мне предложат номер люкс с видом на океан и мятное мороженое с шоколадной крошкой! Ну уж нет!

Когда схвативший меня наклонился вперед, чтобы связать мне руки, я резко отбросила голову назад. Раздавшийся треск едва не оглушил меня, а боль молнией полоснула по черепу, но я вырвалась и смогла вскочить на ноги. И в этот момент кто-то, многократно более сильный, схватил меня сзади. Вот это был захват! Из этих лап не вырвешься.

На мгновение все затихло. И в тишине раздался голос папашки:

— Ты меня разочаровываешь, Дезни. Ты постоянно меня разочаровывала, но я думал, ты стала умнее.

Державший меня ослабил захват. Папашка стоял прямо передо мной.

— Мы не такие плохие, как ты думаешь, — продолжал он. — Мы действительно делаем миру много хорошего. И ты могла бы жить нормальной жизнью.

Тут я его ударила. Ребячество? Я знаю. Бессмысленно? Конечно. Но мне стало намного лучше, когда я это сделала, и это главное.

— Ну что ж, если так, нам придется продолжить!

Папаша махнул своим головорезам и повернулся к маме.

Кейла нигде не было видно.

Мама смотрела на него умоляющим взглядом:

— Я пойду куда угодно, и со мной больше не будет никаких проблем, обещаю, только отпусти ее!

Папашка, сложив руки на груди, теребил подбородок, как будто размышляя над ее словами. Но я-то его хорошо знала! Я знала, что у него нет ни души, ни совести.

— Как бы мне ни хотелось пойти тебе навстречу, Сюзанна, я полагаю, что это ничего не даст. Ты плохо знаешь нашу малышку. От нее одни неприятности.

Он приставил ствол пистолета к ее лбу.

— Как и от ее мамаши.

Щелкнул предохранитель. Не поворачиваясь, папашка приказал подручным:

— Финна и Дезни — наружу.

И в этот момент громко и отчетливо прозвучало:

— А ну-ка, Кросс, оружие на пол!

Все мы разом обернулись и увидели Джинджер, стоявшую в дверном проеме. С ней были еще шестеро. Кого-то из них я знала — Дэкса и Сайру, но остальные были мне незнакомы. Как они смогли незаметно проникнуть в здание, я не могла взять в толк, пока не увидела парня, который работал вышибалой. Увидев, что я уставилась на него, парень подмигнул.

Джинджер выступила вперед, не сводя взгляда с моего папашки.

— Ну! — потребовала она. Командные нотки в ее голосе и успокаивали, и одновременно пугали.

Папашка наконец подчинился и опустил пистолет, злобно улыбаясь.

— Ну-ка, Финн, вперед! — вдруг приказал он.

Финн вышел вперед, выбросил руки, и мощные струи пламени обрушились на нас и на все, что было в баре. Мы едва уворачивались от языков пламени, которые принялись поглощать все вокруг.

— Бардж! — крикнула Джинджер, и из-за спины Дэкса выскользнул худенький мальчик лет пятнадцати. Улыбнувшись мне глазами, полными озорства, он открыл рот, и через мгновение жар в комнате резко упал. Остолбенев, я смотрела, как языки пламени, поглощавшие все вокруг, свернулись в единый клуб дыма и огня и потекли на нас. Нет, не на нас, а на Барджа. Вихрем окружив его голову, огонь через несколько мгновений вдруг ослаб и был втянут неведомой силой в его открытый рот. Рот закрылся и расцвел улыбкой. Отойдя на пару шагов назад, Бардж кашлянул: тонкая струйка дыма — вот все, что осталось от поглощенного им огненного урагана.